— Грейнджер, к следующему разу достань нам палочки, а мы пока попробуем что-то разузнать, — Драко поставил точку на своём листке и протянул ей.

Она нерешительно взглянула на бумагу, предвкушая масштабы запросов. Но всё, чего пока хотел Малфой, было: «Палочки: боярышник и сердечная жила дракона, грецкий орех и сердечная жила дракона, остролист и волос единорога».

Интересно, как он вообще себе это представлял? Гермиона должна прийти в магазин и спросить, нет ли у них палочек для её Пожирателей. С сердечной жилой для двух мальчиков, что любят поубийственней, и одному скромняге с волосом единорога, он у нас пытать не любит. О-о-ох. Во что она на этот раз вляпалась! Гермиона, как стажёр аврората, находилась под наблюдением руководства. Действовать требовалось аккуратно. Хотя лучше всего было бы просто тянуть время и не бросаться выполнять все его поручения сразу. Допустим, можно достать им пока только одну палочку…

— Хорошо, я что-нибудь придумаю, — ответила она и сложила записку в карман.

— Вот и отлично. С тебя палочки, с нас информация. Какие ещё есть актуальные вопросы на повестке дня? — Теодор взял со стола пачку сигарет и закурил.

Гермиона лениво потянулась и взъерошила распущенные волосы. Что ж, первых договорённостей они достигли достаточно быстро и мирно. Неплохо. Похоже, с этими двумя вполне можно работать. Она сладко потянулась руками вверх и откинула голову назад. Когда только всё тело успело так одеревенеть?

— О, я смотрю, кого-то ночью настигла маленькая смерть,{?}[французский эвфемизм для слова «оргазм»] — странно улыбнулся Нотт и постучал пальцем по собственной шее. — La petite mort? Да, Гермиона?

— Заткнись уже, — моментально откликнулся Малфой, и Гермиона увидела, как из-под стола в пах Нотта упёрлась ступня в весёлом ярком носке. Дьявольское копыто на тёмно-красном фоне. Где он только такие откапывал?

Драко сидел напротив, отложив ручку и грозно хмурился на Теодора, тот отвечал ему самой невинной улыбкой. Она кинула недовольный взгляд в сторону Малфоя и поджала губы. Хоть вёл себя невежливо Драко, но почему-то неловко за его грубость стало ей. Поэтому Гермиона в противоположность его хамству решила ответить максимально искренне и открыто.

— Проклятье Долохова, — насколько она смогла разглядеть себя в зеркале, то там на шее, ближе к затылку, должно было красоваться нечто вроде сетки почерневших сосудов. Уникальное остаточное явление, говорили колдомедики. Ничего с этим не можем поделать. Видимо, Тео заметил, когда она потягивалась. — Подобралось совсем близко и почти убило. Знаешь, это даже не так страшно, как выглядит. В какой-то момент становится совсем не больно, просто очень хочется спать. На самом деле ты всё понимаешь, осознаёшь, что умираешь, ощущаешь себя таким беспомощным и попросту принимаешь свой конец. Смерть не кажется в этот момент чем-то плохим, просто думаешь о близких и хочешь, чтобы им не было слишком больно… им же как-то ещё с этим жить…

Нотт протянул какой-то долгий гласный звук умиления, будто старенькая бабулечка, увидевшая пухлощёкого румяного малыша.

— Это невероятно, Грейнджер, я серьёзно, — он подпёр кулаками щёки и умилённо улыбнулся.

— Как поживает Рози? — будто бы между делом, спросил Драко.

Нотт нахмурился.

— Рози? — внезапно он широко распахнул глаза, словно вспомнил, что забыл потушить дома камин, забрать ребёнка из школы или сдать книгу в библиотеку.

— Ага, твоя магла из больницы. Кажется, она вчера всё ещё искала свои вещи, разбросанные по всей крыше, когда ты ушёл и захлопнул за собой дверь.

— Дверь… — Теодор невнятно ругнулся, в один миг вскочил со стула и вихрем метнулся к двери.

За какой-то короткий промежуток времени он умудрился издать нереальное количество звуков: снова выдал нечто нецензурное, споткнулся о чей-то кроссовок и пнул его, тот отлетел в стеллаж, и оттуда посыпалась стопка инструкций. Теодор натянул один ботинок, продолжая повторять одно-единственное слово «Нет», выпрямился, ударился головой о полку и опять витиевато ругнулся. Гермиона даже таких слов раньше никогда не слышала. С полки звонким дождём посыпалась какая-то мелочь. Нотт вновь споткнулся, в этот раз о рюкзак, стоявший у порога, и там загромыхало множество стеклянных колбочек. Она ошарашенно продолжала наблюдать за ним. Тео дёрнул с полки второй ботинок, неаккуратно вывалив всю обувь, попытался втолкнуть ногу, но та никак не хотела влезать. Ругающимся ураганом, в одном ботинке, он наконец-то вывалился из квартиры.

Щёлкнул дверной замок.

Всё моментально стихло. Теодор будто бы забрал с собой весь воздух в комнате.

— Куда это он? — удивлённо спросила она, наблюдая, как в солнечных лучах красиво парят частички пыли, поднятые в воздух ураганом по имени Теодор.

Драко равнодушно пожал плечами и размашисто подчеркнул какое-то слово на бумаге.

— Опять что-то где-то забыл, — Малфой поднял на неё серые, словно стальное лезвие бритвы, глаза, — или кого-то.

Она прогнала в мыслях последние минуты: странную улыбку Теодора, грубость Драко, все его слова и этот внезапный побег. И ей внезапно стало жарко, даже выступил пот на лбу. Она с запозданием вспомнила, что где-то там, у неё на шее, мог оставаться след от зубов Драко. Она посмотрела на своё отражение в круглом боку серебристого чайника — так и есть! Сочное красное пятно чуть пониже уха.

— Он ведь не про мой шрам от проклятья говорил? — упавшим голосом спросила она.

— Нет.

— А я такая… смерть это-о-о, — она застонала и уронила лицо на ладони.

Почему с ними всегда так сложно? Какой позор! Теперь и Тео видел, что вчера вечером что-то произошло. Ей отчаянно хотелось исчезнуть и испариться. Чтоб это сейчас происходило не здесь и не с ней. В глазах защипало, и она всерьёз испугалась, что сейчас потекут беспомощные колючие слёзы. Расплакаться перед Малфоем? Только этого не хватало!