Лотти кивнула.

– Спасибо. – Она повернулась к Белле. – Ты должна прежде всего подумать от том, что после того, что они напечатают, возврата не будет. Ты можешь причесать факты, найти умные отговорки или просто лгать. Но если ты решишь скрывать правду, ты должна будешь потом придерживаться своих слов. Я знаю по опыту, что это возможно, но сказать правду часто легче, чем соврать. Таблоиды почуют запах жареного и не оставят тебя в покое.

Ричард тихо сказал:

– Верно.

Лотти серьёзно посмотрела Белле в глаза.

– Если ты хочешь заставить замолчать всю эту свору, я могу тебе только посоветовать сказать правду – да, это я, – безо всяких комментариев. Не отвечай на вопросы. Никаких сообщений для прессы. Даже для Royal Watchers или Daily Dispatch. Просто держи рот на замке. Ты не совершила никакого преступления. Вы оба свободны.

Белла кивнула.

– Когда-нибудь его увидят с кем-нибудь другим, и пресса потеряет интерес.

Ричард скорчил гримасу, но ничего не сказал.

Лотти продолжала.

– Конечно, ты можешь и дальше скрываться. Вероятно, этого никто не выяснит. Правду знают только четыре человека – мы и телохранитель Ричарда. Ты можешь молчать, а отдувается пускай пресс-бюро.

– За это им и платят, – хладнокровно заметил Ричард. – Тебя это вообще не должно касаться. И не касалось бы, будь я кем-нибудь другим. Если бы я не был…

– … общественной собственностью, – сочувственно дополнила Белла. Она хотела взять его за руку, но он углубился в свои мысли и не отреагировал.

Лотти без обиняков сказала:

– Правда, если пресс-секретарь подтвердит, что речь идёт о Ричарде, но не назовёт имя дамы, то некоторые таблоиды сделают вывод, что это была встреча на одну ночь и что речь идёт… м-м-м… о профессионалке.

Белла была поражена.

– Что? Они посчитают…

Лотти пожала плечами:

– Всё, что можно продать.

Белла посмотрела на Ричарда.

В ответ на её безмолвный он вопрос развёл руками.

– Я не знаю. Возможно. Но это будет уже моей проблемой.

– И тем самым мы подходим к четвёртой возможности, – сказала Лотти.

Белла выпрямилась.

– Есть ещё и четвёртая? Я думала, речь идёт только о трёх?

– Назовём это три «б», – нетерпеливо продолжила Лотти. – Сказать всю правду. Что бы это ни значило. Вы должны подготовиться к тому, что будут дальнейшие вопросы, и должны отвечать на них, пока ваши отношения продолжатся.

Она оперлась на спинку софы, ожидая их реакции. Ричард поднялся.

Белла сказала ему в спину:

– Если это опять означает, что это должно быть моё решение, я закричу!

– Не будь несправедлива, Белла. Что он ещё может сказать? Папарацци преследуют его, с тех пор как он вырос. Он знает, о чём говорит. Он знает, как с этим обходиться. Но ты?

Белла не слушала. Она встала и подошла к Ричарду.

– Ты сказал, что любишь меня.

Он не повернулся.

– Да. Конечно, я тебя люблю. Я сделаю всё… Но если мы всему свету объявим, что мы пара, ты тоже превратишься в общественную собственность. Ты этого не хотела. Во всяком случае, ты так говорила.

– Говорила. Но это было раньше.

– До того, как я сказал, что люблю тебя? – Его голос звучал устало. – Логично!

– Пока мы не познакомились поближе.

Он повернулся к ней.

– Почему? – спросил он неуверенно.

– Ты научился с этим жить, не продавая душу. Я тоже научусь, – ответила она просто.

Ричард искал её взгляда.

– Белла, подумай хорошенько. Ты уверена?

Он выглядел таким напряжённым, что ей захотелось его обнять.

– А ты?

– Я? Конечно! – сказал он, как будто это было самым естественным на свете. – С самого первого мгновения, когда я тебя увидел.

Воцарилась тишина.

У Беллы вырвалось долгое, не верящее «Ох».

Он смотрел ей в лицо. И то, что он там видел, подтверждало её слова. Его плечи расслабились, напряжение ушло из уголков губ. Он взял её руки, легонько потряс. В его глазах опять возникла улыбка, и сердце Беллы пропустило удар.

Он глубоко вдохнул.

– Вот и хорошо, – сказал он. – Вот и хорошо.

– Ну вот такое решение. – У Беллы сбилось дыхание, но голос звучал твёрдо. – В пресс-релизе будет сказано, что мы пара.