— Она будет жить, — повторяет Грей в пятый раз, кажется, за три дня.

Прошло, наверное, минут десять, но мне кажется, что прошла вечность. Он проводит рукой по моей спине, пытаясь успокоить меня, но это не помогает.

Ничего не помогает.

Ничего не получится, если я снова не окажусь в одной комнате с Эмори и не услышу её голос.

— Это не может повториться, — бормочу я. — Это не может повториться.

Моя нога подпрыгивает вверх и вниз, все мои нервы точно умерли за последние десять-пятнадцать минут.

Почему это продолжает происходить со мной? Будто Вселенная не хочет, чтобы у меня были жена и дети.

— Не хочу тебя беспокоить, но я думаю, что твой ребенок подвергается большему риску, чем Эмори, — говорит Сан, полностью помогая мне.

Наверное, это плохо, что я на это надеюсь. Я понятия не имею, что такое выпадение пуповины, и, честно говоря, я не особо слушал, когда медсестра рассказала мне, что происходит. Думаю, что-то насчет того, что мой сын скоро перестанет дышать? Я надеюсь, что с ним все будет в порядке, но я также надеюсь, что моя жена переживет это.

— Папа, а можно мы тоже заведем рыбок? — Брук прибегает к нам. Она проталкивается между моими ногами, глядя на меня снизу-вверх. — У Грэмми и дедушки есть рыбки.

Да, есть. И она больше никогда их не увидит. Я ни за что не позволю Брук снова навестить Холли и Митча, после того, что сделала Холли. Я мог бы не обращать внимания на её ненависть ко мне, но я не могу игнорировать её надежду, что CPS заберет у меня моего ребенка.

— У тебя только появился кролик, Брук.

Она наклоняется к моему бедру и стонет. Обычно я бы сдался, но я действительно не смогу справиться с аквариумом дома. Это слишком большая ответственность. Поддержание правильной температуры воды и все остальное, на что нужно обращать внимание, для меня все это звучит слишком много. Я бы убил этих рыб за день.

Кроме того, я полагаю, мне нужно научиться говорить ей «нет». Она не всегда может получить все, что просит.

— Как дела в школе? — спрашиваю я её, почему-то думая, что это отвлечет меня от беспокойства о жене. Это не так. Не совсем.

Не я забрал её сегодня, это сделал Колин. Он пообещал отвезти её и Риса в парк после школы, потому что, судя по всему, Рис сегодня хотел остаться дома. Я вообще не совсем понимаю, почему он её забрал. Он просто сказал мне, что сделает это. Она осталась с ним, потому что мне нужно было идти на работу, и я не хотел оставлять Эмори с ней наедине, потому что знал, что у нее в любой день могут отойти воды. А потом, я думаю, Грей привел сюда Брук. Наверное, потому, что он тоже надеялся, что это меня отвлечет.

— Мы сегодня пели песни, — говорит мне Брук. — И еще мы учим буквы.

— Замечательно.

— Теперь я могу рассказать алфавит.

— Ты можешь?

Она поспешно кивает, снова выпрямляясь. Затем она начинает петь песенку об алфавите, но по большей части не по порядку, некоторые буквы повторяются, а некоторые вообще отсутствуют. Я имею в виду, кому вообще нужна эта песенка, верно?

Когда я был моложе, мне потребовалось немало времени, чтобы выучить эту песню. Так что, все в порядке.

— Черт, это действительно отличный ремикс. — Грей начинает сидя танцевать под фальшивое пение моей дочери.

— Мистер Кинг? — говорит женщина в халате и останавливается перед нами. Если взглянуть еще раз, немного пристальнее, это доктор Мэнсон.

— Да? — Я встаю, готовый услышать, что им очень жаль, но моя жена не смогла выжить. Брук цепляется за мои ноги, как обычно делает, когда её запугивают незнакомцы.

— Кесарево сечение прошло хорошо. Мы поместили вашу жену в комнату, потому что ей придется остаться здесь для наблюдения на несколько дней, но она хорошо выглядит. С малышом тоже все хорошо, отклонений пока нет. Он дышит самостоятельно, и его мозговая деятельность пока в норме.

— Значит, Эмори жива?

По крайней мере, это все, что я слышу.

Доктор Мэнсон улыбается мне.

— Она жива, мистер Кинг.

Спустя, как мне казалось, годы, я наконец делаю глубокий вдох, который, кажется, попадает в мои легкие. Меня охватывает облегчение, все мое тело расслабляется.

Она жива.

— Она проснулась? Могу ли я увидеть ее? Их. Могу ли я увидеть их?

— Конечно.

???

Эмори улыбается мне, когда я открываю дверь в её комнату и вхожу внутрь. Она выглядит немного разбитой, но я думаю, это нормально. Для меня она все еще такая же красивая, как и всегда.

— Эй, — говорит она и кивает, приглашая меня войти. Как будто я бы продолжал стоять у двери, даже если бы она не хотела, чтобы я входил. Она моя жена, и у нее на руках наш сын.

Она жива. И сейчас получил подтверждение этому. Я услышал её голос. Она говорит. Она дышит и держит ребенка. Её глаза открыты, и она дышит. Она сидит и дышит. Она… жива.

— Мы больше не сделаем, — говорю я ей, а затем целую её в макушку. — Никогда. — Мне не нужно уточнять, она знает, о чем я говорю.