Том лежал на спине. Судя по его ровному дыханию, он безмятежно спал. Лиза кое-как отыскала одеяло в этом бардаке, что они устроили на кровати и накрыла их. Обняв его спящее тело, она положила голову ему на грудь и произнесла в полумрак комнаты:

— Что же ты творишь, чертов Хиддлстон?!

========== Стук ==========

Что-то витало в воздухе в то утро. Запах корицы и чего-то сладкого, терпкого, дурманящего. Совсем не хотелось разлеплять глаза. Он проснулся и лежал не шевелясь, прислушиваясь к собственным ощущениям. Ему было так спокойно, будто время вокруг остановилось, позволив ему наслаждаться моментом. Голова как ни странно не болела. Будто и не пил вчера. Память отбросила все ненужное, оставив только главное - слайд-шоу вчерашней ночи, состоящего из губ, прикосновений, возбуждения, сплетения обнаженных тел, стонов, удовольствия.

Секс с женщиной, которая сумела затронуть твое сердце — это больше чем секс. Это не просто движения и физика, заставляющая достичь оргазма, это оргазм в самой голове. Он был на грани экстаза уже от того, как она закусывала губу, когда он ласкал ее там, где это было слишком непозволительно до вчерашней ночи, от ее тела, такого податливого, жаждущего его прикосновений, требующего продолжения. Ей было хорошо и она не скрывала это, она не симулировала, не играла, она была настоящей. Но что творилось у нее в душе, до сих пор оставалось загадкой.

Он чувствовал, как одеяло мягко укрывало его обнаженное тело, убаюкивая его, затаскивая в сладкую негу, из которой так не хотелось выбираться. Он лежал ни шелохнувшись, стараясь не выдать себя ни единым движением. Рядом на кровати что-то зашевелилось, и он ощутил под собой вибрацию, а в следующее мгновение, почувствовал, как что-то рухнуло рядом с ним на постель. Его тело слегка подкинуло, и он нехотя открыл глаза.

Лиза лежала поверх одеяла в его махровом халате и с полотенцем на голове. Очевидно приняла душ, но шума воды, он не слышал, хотя ванна и располагалась в этой же комнате. Повернув голову, она заметила его пробуждение. Ее лицо покрылось румянцем.

— Доброе утро. Прости, я взяла твой халат.

Интересно, от чего она смущалась, от того, что без разрешения взяла чужую вещь или от случившегося ночью. Тома разбирало любопытство.

— Доброе утро, — он повернулся на бок и, облокотившись на руку, ехидно улыбнулся.

— Ничего страшного, тебе он очень идет.

Он провел рукой по собственному халату, ощущая мягкий ворс под ладонью.

— Эй, отстань от моего халата.

Лиза игриво нахмурилась и отодвинулась от него так, что он больше не мог достать до нее рукой.

— Ах вот как, мой халат больше мне не принадлежит?! — он строго взглянул на нее.

— Из вас сегодня весьма скверный актер, мистер Хиддлстон, — она смотрела на него с наигранным пренебрежением.

Эта их игра безумно нравилась Тому, и он готов был играть в нее, но только по его правилам. Он подался всем телом вперед, и вот девушка уже оказалась в его руках. Сопротивляться было бесполезно, да она и не особо собиралась это делать. Том обхватил ее плечи.

— Хиддлстон, ты маньяк. После того, что ты делал вчера, я теперь нисколько в этом не сомневаюсь.

Какое необычное сравнение. Его в жизни никто не называл маньяком, но из ее уст это звучало так по-детски наивно.

— Да, я маньяк, но ты кажешься вполне удовлетворенной жертвой, и, заметь, я оставил тебя в живых не просто так, — он приспустил халат с ее плеча и поцеловал ключицу.

Лиза шумно вздохнула.

— Маньяк говоришь, — он прошелся поцелуями по ее шее. Девушка закрыла глаза. — Хотя из тебя плохая жертва, ты даже не сопротивляешься.

Не открывая глаз, она улыбнулась.

— Еще и улыбается. Что же мне с тобой делать?!

— Все что угодно. Уверяю, что не буду бить туфлей тебя по голове, — она рассмеялась, но тут же стала серьезной.

В голове Хиддлстона пронеслись позавчерашние воспоминания. И он нежно прикоснулся губами к синяку, на ее скуле и кровоподтеку на шее. Ему захотелось пожалеть ее. Эта скотина лапала ее руками без ее желания. Какой же она была тогда напуганной, когда открыла ему дверь.

Том выбрался из-под одеяла и прижался всем телом к Лизе. Будто хотел защитить ее от чего-то, что ей угрожало.

Она повернулась к нему, и теперь они лежали в пол-оборота, глядя друг другу в глаза. А потом девушка сама развязала халат и прильнула к нему всем телом. Как же было невероятно приятно ощущать мягкость и теплоту ее кожи. То, что всегда казалось Тому таким обыденным и незначительным, вдруг приобрело какой-то особенный, сакральный смысл. Он вновь целовал ее. Нежно, едва касаясь губ, прошелся по подбородку едва уловимыми прикосновениями, перешел на шею и, сползая все ниже, дошел до груди. Утренний свет, наполнивший комнату, теперь не скрывал ни единой детали ее тела.