— Катрина? — умело подыграл этот тип.

— Пойдёшь со мной Зимний бал?

Казалось, даже за соседним столом ахнули. Чудесно, тролль вашу за ногу! Меня вся таверна, видимо, слышала.

— Пойду, — благосклонно выдохнул Ян. Я уже успела облегчённо выдохнуть, как парень вдруг добавил: — Если ты меня поцелуешь.

— Что?

— Ты слышала.

— Здесь? — оторопело переспросила я.

— Здесь, а где же? На морозе я не целуюсь. Знаешь ли, губы трескаются.

Казалось, даже подавальщица застыла, ожидая дальнейшего происходящего.

Вот же... боевик.

Что ж, Катрина. Раз начала, то нужно было идти до конца.

Я начала расстёгивать пуговицы на пальто.

— Что ты делаешь? — нахмурился Ян.

— У меня, знаешь ли, как ты правильно заметил, парня никогда не было. И я целоваться я не умею. Так что...

Пусть Хродгейр и был иной раз зарвавшимся из-за положения парнем, но моего позора, судя по всему, допустить он не мог. Ян мгновенно встал и перебил меня самым интересным для этого способом: быстро прижал к себе и приник к моим губам. Я же застыла на месте, постепенно отрывая руки от своих пуговиц и опуская их вниз.

— На плечи мне руки положи, — оторвавшись от моего рта, с улыбкой сказал Ян и снова вернулся к прежнему занятию.

Это было... наверно, даже приятно. Чересчур мокро, конечно, но, в целом, нормально.

Вокруг нас сначала тихо, а потом громче и громче заулюлюкали.

Я, до этого и правда положившая руки на плечи Хродгейра, неловко оттолкнула его. Ян же рассмеялся, обнял меня, прижимая, и позволил мне спрятать лицо у него на груди.

— Хродгейр, так что там? — довольно спросил кто-то за столом.

— Согласилась. Наконец-то, — ответил Ян и тихо рассмеялся.

— Прямо-таки поцеловала?! В губы? — в очередной раз воскликнула Диора.

— А куда же ещё, — ковыряясь в земле академической теплицы, проворчала я.

— То есть ты целовалась с Яном Хродгейром? — не веря в своё, что ли, счастье покачала головой подругой.

— Всевышний, Диора! — рыкнула Лия. — Ты мёртвого из могилы достанешь!

Мы с ошалелыми глазами повернулись к адептке.

— Не упоминай, — ошарашенно сказала я соседке по комнате.

— Э-э-э, ну... вы поняли, — замялась Лия.

Седьмой день седмицы был необходим для того, что отдыхать от тяжёлых учебных и рабочих дней, но если врываться в кабинет ректора без спроса, то получай, Катрина Гролье, наказание в виде выковыривания сорняков.

Во всех четырёх, леший их побери, теплицах.

Но сегодня мне это было даже на руку.

Ещё вчера о нашем, уже я не побоюсь этого слова, громком поцелуе вся академия не знала.

Но не сегодня.

Каждый первый пялился на меня на позднем завтраке, так что в какой-то степени я была даже рада нагоняю после моего нарушения дисциплины.

Жаль только, что Диора и Лия увязались со мной. Как я и нагадала, Диора была рада безумно, не веря в то, что её подруга, то есть я, наконец, отыскала свою любовь. Лия же, благо, молчала, но молчала она выразительно.

— И почему ты раньше нам не рассказывала, что у вас, кхм, отношения? — заломив руки и мечтательно прикрыв глаза спросила подруга.

— Потому что их никогда и не было.

— Ты не хочешь говорить об этом? — наконец, догадалась Диора.

— Не хочу, — резковато ответила я адептке, после чего смилостивилась: — Пока что.

— Поняла! Тебе помочь, Рина?

— Я помощь не предлагаю, — мгновенно фыркнула Лия, сложив руки на груди.

— Не надо, Диора, вдруг не засчитается, — улыбнулась я подруге, покачав головой. — Идите на обед, колокол уже звенел. Я тут закончу и скоро тоже подойду.

Сбегу в библиотеку, конечно. В столовой я ещё три зимы появляться не буду, пока не выпущусь.

Точнее, если выпущусь.

Адептки, наконец, ушли, а я, зажмурившись, уткнулась носом в свои колени.

У меня не было ни слов, ни эмоций. И никакого объяснения ни то, что для Диоры, а даже для самой себя. Ладно бы пойти на бал с Яном Хродгейром: в моей голове это было более чем достойной местью для него, пусть ему и глубоко на меня плевать. Но целоваться...

Куда мне леший понёс?

Закончила я действительно быстро и, воровато оглядываясь, прибежала в библиотеку, благо, что все адепты были в столовой.