— Извини, — с удивительной покорностью произносит Карен, открывает дверцу и передает мне конец поводка Мерфи. — Я потеряла ощущение времени.

— Где же вы были? — Не то чтобы мне хотелось это знать…

Она зевает, прикрывая рот узкой ладонью.

— Повсюду. Я валюсь с ног от усталости.

— Надеюсь, ты не настолько устала, чтобы соизволить позвонить О’Райану? Он названивал мне каждый час, все удивлялся, куда ты подевалась. Естественно, я не могла ничего сказать, кроме того, что ты пошла гулять с Мерфи. На него это произвело должное впечатление.

— Да? — Но Карен, похоже, вовсе не интересуют эти сведения, равно как и все остальное. Она вяло машет мне рукой и уезжает.

Эта не та Карен, которую я знаю. У этой — отсутствующий вид, понурый и какой-то побитый. С другой стороны, как я могу требовать, чтобы она от меня ничего не скрывала? В конечном итоге собака дома, живая и невредимая. Вернулась с тех чертовых куличек, куда Карен ее таскала.

Если я опять вижу этот сон, то я понятия не имею, где я нахожусь. В одном я могу быть уверена: стоит ночь, и Карен снова гоняет свою машину по городу. Я откуда-то вижу, как она ведет машину по на редкость безобразному пригороду — как всегда, целенаправленно, как всегда, слишком быстро. Затем останавливается на большой парковочной стоянке, которая в этот поздний час почти совсем пуста.

Карен выбирается из своего «жука» и торопливо идет к одной из оставшихся машин — к дорогому на вид «седану». Из кармана она достает ключи с брелком в виде рыбки, находит на кольце ключ от машины, открывает дверцу со стороны водителя и залезает внутрь.

Сначала мне кажется, что она решает угнать машину. Наверное, эта же мысль приходит в голову и ей. Я почти слышу, как она думает: «Вот будет здорово, полный КАЙФ, если Ричард выйдет под ручку со своей подружкой и на месте своей „камри“ обнаружит только масляное пятно!»

Ричард? Кто такой Ричард? Но у меня нет времени над этим задумываться, потому что Карен начинает копаться в спортивной сумке, лежащей на заднем сиденье. «Ничего другого и нельзя было ожидать», — бормочет она. Она находит там бейсбольную перчатку, футболку, гимнастические трусы, кроссовки и полотенце. Карен нюхает полотенце своим чувствительным носом. Слишком свежее, решает она. Она подозревает, что оно и близко к спортзалу не приближалось в последние недели. Равно как и сам Ричард. С той поры, как он занялся совсем другим видом спорта.

Порывшись еще, она находит кассету с музыкальной записью, бритву и пачку презервативов.

— Как же тебе не СТЫДНО, Ричард? — вопрошает она воздух. — Всегда готов, как бойскаут-переросток, ПОДОНОК!

Внезапно я слышу цоканье высоких каблуков по асфальту парковочной площадки. Карен тоже все слышит. Быстро, но довольно спокойно она застегивает молнию на сумке, ставит ее назад на сиденье и прячется за рулем, наблюдая за любопытной парой, приближающейся к машине.

Мужчина, по-видимому, Ричард, вполне симпатичен, эдакий типичный представитель среднего менеджмента. Довольно молодой, без особых примет. Девушка еще моложе, хорошенькая. Когда мужчина начинает открывать машину, Карен выпрямляется и одаривает его ослепительной улыбкой.

— Эй, привет, лапочка! Попался?

— Господи! — Он отскакивает от машины, и на лице его такое выражение, на какое Карен только могла надеяться.

— Будет тебе, Рики, не делай вид, что ты ШОКИРОВАН! Я тут ходила по магазинам, вот и решила устроить тебе СЮРПРИЗ. Подождать тебя, чтобы поехать домой вместе.

Хорошенькая девушка стоит с отвисшей челюстью. Ричард же пытается каким-то образом контролировать ситуацию.

— Ну, знаешь… Черт, действительно устроила СЮРПРИЗ!

Тут любой бы рассмеялся, что уж говорить о Карен. Она не может скрыть своего ликования. Ясно, Ричард, как и я, не может понять, что происходит. Тем временем его подружка переводит взгляд с него на Карен и обратно. Она наверняка пытается понять, кто же эта женщина, которая, с одной стороны, называет Ричарда лапочкой, а с другой — избегает говорить, кто она такая.

— Веселей глядите, ребятки! — Карен от души пользуется своим преимуществом: ведь она единственная, кто получает от происходящего удовольствие. — Что ты стоишь, как пень, РИКИ? Поехали ДОМОЙ! Как насчет твоей маленькой, кто там она тебе, стенографистки? Завезти вас куда-нибудь, МИЛОЧКА?

— Нет, спасибо. У меня здесь машина. — Она с достоинством протягивает Карен руку через окно. — Меня зовут Лиз Коннолли. Приятно было познакомиться, миссис Кэнмор.

Миссис Кэнмор! Разве это не КЛАСС? Карен одаривает Ричарда радостной улыбкой супруги и пожимает руку другой женщины.

— Приятно было познакомиться, Лин.

— Лиз. Я служу у Рич… в фирме, юристом.

Юрист! Карен и это в кайф.

— Да? В самом деле, лапочка?

Что касается Ричарда, то ему остается только стоять, подобно актеру, который вынужден обходиться без сценария, стараясь сообразить, какую сцену сейчас разыгрывают. С точки зрения Карен, это выражение растерянности очень ему идет.

— Что же, Рики, лапочка… — Она передвигается на пассажирское сидение. — Ты же ЗНАЕШЬ, как детки ждут своего папочку.