Ричард знает. Видит бог, уж это он знает! Поэтому у него нет другого выбора, как сесть в машину и слегка пожать плечами, извиняясь перед Лиз.

Лиз, наконец, неохотно направляется к своей собственной машине. Карен и Ричард молча смотрят, как она уезжает. Затем он поворачивается к Карен и взрывается:

— Какого черта? Что все это значит?!

— Что ты ИМЕЕШЬ В ВИДУ? — Карен умудряется сделать одновременно удивленный и обиженный вид. — Я нашла КЛЮЧИ. Помнишь меня? И была настолько любезна, что доставила их ЛИЧНО.

— Ты была любезна?.. — Он старается подавить ярость и говорить более спокойным тоном. — Ладно, ты нашла ключи моей жены. Я… это ценю. Правда. Но ведь ты могла мне позвонить, а не приезжать в такую даль… А, мать твою, проехали! Только уходи, слышишь?

— Уйти? — Лицо Карен начинает заливаться краской. — Слушай, это ведь ТЫ хотел посмотреть мое представление! Ты же дал мне ВИЗИТКУ, чтобы…

— Послушайте, леди. Я вовсе не имел в виду…

— Нет, это ты ПОСЛУШАЙ! Ричард — КУСОК ДЕРЬМА!

— Господи! — Он уже пугается и пытается отодвинуться от нее подальше, прижимается к дверце. — Ладно, пошутили — и будет. Ты ведь с приветом, так? Почему бы тебе просто не отдать мне мои ключи и…

— Ты хочешь сказать, ключи твоей жены?

— …и не убраться на хрен из моей машины, с глаз долой?

Карен поднимает вверх ключи с брелком в виде рыбы и маняще звенит ими перед носом Ричарда.

— Вот они, парниша. Не парься! Я не сделала ДУБЛИКАТЫ. Но на твоем месте я бы проверила свои гимнастические трусы, нет ли там порошка, от которого все так ЧЕШЕТСЯ! А резинки — на предмет мелких дырочек. Да, кстати, лучше бы ты выбросил эту вшивую музыку, под которую трахаешься. Уверена, что Лизка-юристка слишком современна, чтобы кончать под ЭТО дерьмо!

С этими словами она швыряет ключи ему в лицо, выходит из машины и шагает к своему «фольксвагену». Включая зажигание и фары, она даже не оглядывается на машину Ричарда. Она знает, что он пялится на нее через лобовое стекло — смотрит, как она уезжает с парковки.

С такой же уверенностью она знает, что сегодня вечером она их всех убьет в «Канадском гусе». Убьет мягко и наверняка, причем справедливо, точно так же, как она убила Ричарда-Кусок дерьма. У которого хватило наглости ее подцепить, а затем отрицать, что он это сделал!

Идет дождь, и, вопреки опасениям Карла, я вовсе не такая упертая велосипедистка, чтобы свалиться на твердый асфальт прямо под колеса машины. Это означает, что мне придется ехать на ленч к Марку на общественном транспорте, поскольку мне жалко тратить деньги на такси. Он пригласил меня в один из тех навороченных ресторанчиков, которых так много в этом «голубом» районе.

Учитывая плохую погоду и состояние Марка, я порадовалась, что он выбрал ресторан поблизости от своего дома. Особенно когда увидела, как он, исхудавший, еле передвигающийся, напоминающий Пиноккио на ниточках, с трудом пробирается между столиками туда, где сижу я, в самый конец зала ресторана. Мне кажется, или он уже достиг стадии стремительного ухудшения, когда это заметно от одной встречи до другой?

— Уиппет! — Он наклоняется, чтобы поцеловать меня в щеку, и я слышу его свистящее дыхание. — Знаю, что мог рассчитывать на то, что ты спрячешь нас где-нибудь в тени.

Прежде чем я успеваю объяснить, что за этот столик меня посадил метрдотель, появляется официант и спрашивает, что мы будем пить.

— А, привет, Мэтт, — приветствует его Марк.

— Простите? — Официант вежливо улыбается, держа в руке список вин. — Извиняюсь, но разве…

— Марк Бэннерман. Я заходил в «Гуантонамо Мариз» до того, как сменился хозяин. Когда вы оттуда ушли?

— Ой, Марк! Я не уз… Вы сами знаете, как бывает, когда встречаешь знакомого человека… в другой обстановке.

Бедняга. Он так старается не показать, как он потрясен! Только ему это плохо удается. Да и Марк никак ему не помогает, только смотрит на него, как будто не может взять в толк, в чем проблема Мэтта.

— Ладно, — вздыхает Мэтт, — вы изменились, но вы прекрасно выглядите, Марк, только…

— Я имел в виду, — перебивает его Марк, — перемены в вашей работе. Со мной ничего нового, кроме того, что я промок, замерз и умираю… так хочу выпить. Принесите нам пол-литра «Пино Гриджио», хорошо?

Что-то в его манере отрицать очевидные факты меня беспокоит. С другой стороны, как бы я вела себя на его месте? Возможно, точно так же, как и он: как будто ничего не случилось.

— Значит, ты можешь выпить? — как бы между прочим спрашиваю я Марка, когда Мэтт уходит. — Ты ведь пьешь таблетки. Не мешает?

— Вроде нет. Во всяком случае, один-два бокала. — И он бросает на меня такой же взгляд, как и на официанта. — И вообще, я справляюсь.

— Разумеется, — соглашаюсь я с излишней готовностью. — Ты выглядишь вполне… прилично.