Шрифт:
И он еще утверждает мне, что эта девушка в него не влюблена.
Видимо наличие мужа и детей не может приказать сердцу не любить.
Видно, что эта Элина тоже сходит сума по моему Тиму.
Коротко поздоровавшись с Катюхой, Тимур даже не удостаивает вторую бедняжку взглядом, что меня очень удивляет. Видимо он все же догадывался о ее симпатии и не хочет обострять, потому что я теперь здесь, рядом с ним.
Друзья Агачева стараются быть вежливыми, правда не все. Парочка человек все же вспоминают о том вечере и о косточках в лифчике…
Идиоты!
– Может заткнетесь? Я так-то с девушкой своей вас познакомил и требую к ней уважения.
Слова Тимура заставляют всех заткнуться, но мне облегчения не приносят.
Я хотела самоутвердиться, глубже проникнуть в мир Тима, но оказалась совершенно к этому не готова. Не все любят когда в компании появляется новенькая. Тем более, если эта новенькая совсем недавно плевалась язвительными словами направо и налево ...
Прошлого, конечно не исправить.
Опускаю глаза на наши сплетенные с Тимом руки.
Наверное приехать сюда в свой день рождения было не лучшей идеей, но отступать назад глупо.
Придется научиться самой отвечать за свои поступки.
С совершеннолетием меня, что сказать...
Глава 27
Яна
Катюха стервятником держится ко мне поближе.
Элина тоже сидит рядом. Эти двое вновь вырядились, как на праздник.
На Кате короткое белое платье и босоножки на высоком, широком каблуке.
А у Элины тот же наряд. Видимо в ее запасах это самое роскошное платье.
Кто, блин в такую жару носит корсеты? Сумасшедшая влюбленная...
– Он до сих пор любит ее – разрезает тишину Катюхин голос. Сейчас он звучит особенно противно, потому, что звучит украдкой, почти у самого уха, что бы никто кроме меня его не услышал.
Скосив глаза в Катину сторону медленно скатываюсь взглядом по ее платью.
– А ты, Коротышка, судя по всему до сих пор безответно любишь его. И тебя разрывает от того, что после стольких стараний он вновь выбрал не тебя...Хоть твои платья с каждым разом все короче…
Посмотрев в сторону Элины решаю промолчать на ее счет. Она мне ничего плохого не сказала, поэтому делать больно ей я не хочу. Очень на меня это не похоже.
– Да пошла ты, идиотка- взрывается тонкогубка и обняв пальцами пластиковый стакан делает большой глоток.
Я решаю молчать, что бы не выглядеть истеричкой. Этот статус оставлю для своей «подруги». Еще парочку глоточков и она, пожалуй, созреет для концерта.
Катюха с первого дня мне не приглянулась и сейчас меня ее голос раздражает настолько, что хочется взять со стола стеклянную бутылку вина и проехаться по ее разукрашенному фейсу.
Кстати красится она очень так себе. Видяхи бы хоть на ютубе посмотрела, что ли…
Опустив глаза на свои босоножки отмечаю, что за три недели мой педикюр немного отрос. Не так заметно, что бы его тут же менять, но меня раздражает. Раздражает так же, как беззаботная улыбка Тима.
Он-то в компании своих друзей, как рыба в воде, а я… А что я? Сама сюда попросилась и обожглась. Помимо Катьки еще парочка человек бросает на меня осуждающие взгляды.
Я им не нравлюсь – это факт. Провожу рукой по предплечью, что бы разогнать неприятное ощущение. Кожа уже горит от этих разглядываний.
Я вижу море и мне хочется туда.
Медленно поднимаюсь намереваясь пройтись по прохладной воде.
Жалею, что купальник не одела, так бы искупалась.
Все происходящее слишком сильно меня раздражает и мне просто необходимо остудить себя, иначе я взорвусь.
– Не иди туда! – истеричный голос заставляет меня обернуться.
Резко останавливаюсь и оборачиваясь оцениваю бледную Элину.
– Не иди туда! Тебе нельзя это делать! – не унимается брюнетка.
Какая-то нервная у Арины сестра.
Вскинув брови удивленно смотрю на нее.
– Что мне нельзя? – раздраженно фыркаю, потому что никогда ни у кого ни о чем не спрашивала, а сейчас меня какая-то незнакомка пытается отговорить от безобидной прогулки по воде.
– Ей только этого и надо, Яна… Тебе нельзя в воду – испуганный шепот заставляет мои брови съехаться к переносице.
– Кто она? Ты чего несешь? – завожусь, но мгновенно осекаюсь, перехватывая удивленный взгляд Кати. Она смотрит на меня, как на дуру и от этого желание проехаться по ее фейсу удваивается.