— В-ваша Светлость… — бормочет Готорн, не отрывая взгляда от дальней стены. — С сожалением вынужден сообщить, что… кхм-кхм… герцогиня просила передать, чтобы вы сейчас же излечились от своего недомогания и спустились к ней.

— Что она сказала?!

Готорн выглядит так, словно готов уволиться сию же секунду.

— Г-господин, я просто передаю слова Ее Светлости…

— Это всё? Или что-то еще?

Веселье во мне борется с возмущением, но мне даже нравится. Как же я скучал по Романии…

— Герцогиня, она… — бормочет стюард, покрываясь краской. — С вашего позволение, но она также отметила, что не намерена ждать, пока ваша любовница сбежит через черный ход.

Она думает, что я засел тут с любовницей? Боги, какой же ад… Мне больше не весело. Я стискиваю зубы, потом делаю глубокий вдох, пытаясь совладать с собой. Вода вокруг меня нагревается и дымится еще больше.

О, моя жена, должно быть придет в ужас, когда узнает, что я всего лишь принимаю ванну… А и черти с ней. Пусть узнает. Может, хотя бы это ее образумит?

Я взмахиваю рукой, распространяя вокруг себя брызги и мыльную пену.

— Готорн, сопроводи герцогиню наверх.

Его глаза округляются до размера чайных блюдец.

— Сюда, Ваша Светлость?

— В спальню. Немедленно сопроводи герцогиню ко мне в спальню.... Я с нетерпением жду ее визита.

Глава 4.1 Романия

Я следую за Готорном, — стюардом Синклера, — вверх по мраморной лестнице, ведущей на второй этаж роскошного дома. Голова идет кругом от запаха золота, потому что им уставлено, украшено буквально всё — даже перила на лестнице, и те с позолотой.

Помнится, когда-то муж обещал, что обновит интерьер, раз уж женился на грифонице — второй ипостаси мне не досталось, но способность чуять золото никто не отменял. И я, конечно, люблю золотой аромат, но всего должно быть в меру. Если окружать себя им в огромных количествах, то можно и сойти с ума.

Что ж… Очевидно, Син решил ничего не менять и погрязнуть в золоте, раз грифоница всё равно от него ушла.

Бедный Готорн весь дрожит, пока ведет меня сквозь освещенные свечами коридоры. С портретов на меня косятся предки Синклера — драконьи лорды и герцоги Мирандол. То ли воображение разыгралось, то ли и правда все эти ящеры хмурятся…

Впрочем, неудивительно. Вряд ли они были бы мне рады, если бы были живы.

Но куда мы с Готорном шагаем? Мы уже в восточном крыле, а там, — я хорошо помню, — расположены хозяйские покои…

Стюард будто слышит мои мысли и неловко откашливается.

— Госпожа, Его Светлость распорядился привести вас к нему в спальню, если вы не намерены подождать.

В спальню?! Ах он… подлец!

Я продолжаю шагать за Готорном, стараясь не сильно пыхтеть от возмущения. Пытаюсь разгадать замысел Синклера. Что он задумал? Это явно какая-то игра. Возможно, таким образом он хотел меня смутить и заставить отказаться от встречи?

Не дождется. Я тут ради дедушки, а не ради него.

И Сину даже не страшно поставить в неловкое положение себя и свою любовницу? Тогда пусть краснеют оба. Меня давно уже не ранит мысль, что муж делит постель с другой женщиной. Совершенно не ранит. Нисколечко.

Если он думает, что я заплачу и убегу, то его ждет великое разочарование. Я пойду прямо в его спальню и скажу всё, что должна сказать.

— Сюда, — раздается измученный голос Готорна, когда мы сворачиваем за последний угол.

— Да помню я, помню! — раздраженно фыркаю я и тут же закусываю губу.

Не нужно было грубить несчастному стюарду. Не его вина, что его хозяин — гнусная драконья задница.

— Конечно, Ваша Светлость, — смущается Готорн.

Когда мы подходим к нужной двери, он стучит, а на меня волной накатывает страх. Не совершила ли я ошибку, поднявшись сюда?

Одно дело волноваться в гостиной, но совсем другое — стоять на пороге спальни, где мы с Сином провели столько незабываемых ночей… Воспоминания, — яркие, как вспышки молний, — уже мелькают у меня перед глазами.

О Боги… Ужас скручивается в животе, и я уже готова броситься наутек, но из-за двери доносится одно-единственное слова:

— Войдите.

Я почти забываю, как дышать… Этот голос, его голос, я так давно его не слышала. Глубокий и властный, с оттенками высокомерия и нотками юмора. Он посылает сквозь меня сотни эмоций и пробуждает еще больше воспоминаний.

У меня была целая ночь, а потом еще полдня, чтобы подготовиться к разговору, но… каким-то образом я оказалась совершенно не готова. Мои ладони нещадно потеют, а сердце колотится где-то горле.