— Ты что, вчера сидела в машине мистера Вуозо? — спросила она.

— Что? — Я постаралась изобразить удивление.

— Гил сказал, что видел тебя вчера в его машине.

— Меня там не было, — возразила я, глядя ей прямо в глаза. Я слышала по телику, что вруны никогда не смотрят в глаза собеседнику.

— Н-да?.. — протянула она, явно мне не поверив.

— Правда не было, — повторила я.

— Иди сюда, — позвала она, заходя в дом.

Я прошла внутрь, и мы поднялись на второй этаж, куда я раньше не заходила, а потом спустились в холл. Кругом висели пейзажи, изображающие Йемен и туалетные дырки, которые рыл Гил.

Ванная комната Мелины совершенно не походила на ванную Вуозо. Простая и современная, а на кранах написано по-французски: “Горячая вода” и “Холодная вода”.

— Держи, — сказала Мелина, залезая в шкафчик и доставая оттуда пачку тампонов. — Извини, что раньше не дала. Я была не права.

— Да у меня уже есть тампоны.

— Рано или поздно они кончатся, — заявила она, — тогда возьмешь мои. А когда закончатся и эти, просто приди и скажи мне об этом, ладно?

Я взглянула на упаковку.

— Пожалуйста, — попросила она, — возьми их.

— Ладно, — согласилась я, — спасибо.

— А ты точно не сидела у него в машине? — через секунду уточнила Мелина.

— Да, — на этот раз я уже могла и не смотреть ей в глаза.

— Мистер Вуозо — свинья, — сказала она. — Даже не сомневайся в этом. Любой мужчина, который хочет дружить с девочкой твоих лет, — свинья. Понимаешь?

— Не сидела я в его машине.

Она проигнорировала мои слова.

— Если он захочет с тобой дружить, сразу скажи об этом мне, хорошо?

— Хорошо.

— Я серьезно, Джасира.

— Честное слово.

Вернувшись домой, я убрала Мелинины тампоны под раковину и положила их рядом с теми, что дал мне Томас. Потом пошла и развалилась на кровати. Я думала о том, как прошлым вечером Гил увидел меня в машине. Представляла, как он идет и рассказывает об этом Мелине. И как та начинает злиться и беситься, совсем как сегодня. Думала, как они беспокоятся обо мне, решают, что же им делать. Я никогда раньше не испытывала такого странного чувства. Я лежала и улыбалась, хоть и была в комнате одна.

Назавтра за обедом Томас поинтересовался, не нужно ли меня опять побрить.

— Можно, — протянула я.

— Сильно уже отросли? — спросил он.

— Не очень, пару дней можно и подождать.

— А, — промолвил он, — ну ладно. А можно, я приду посмотрю, как у тебя все отросло?

— Я у папы разрешения не спросила.

— Да я уйду до того, как он вернется.

Я на секунду задумалась.

— Ладно, — решилась я.

Томас мне нравился. И я не думала, что общение с ним делает меня шлюхой, или портит репутацию, или еще чего-нибудь. Он очень напоминал мне Барри — тот тоже всегда хотел меня брить.

Из автобуса мы вылезли в конце нашего квартала. На дороге тут почти нет движения, так что мы прямо по проезжей части дошли до самого моего дома. В автобусе мы держались за руки, и на улице Томас не выпустил мою ладонь, даже когда увидел Зака, пинающего футбольный мяч.

— Привет, Зак! — изображая поддельную радость, заорал Томас.

Зак на секунду оставил в покое мяч и посмотрел на нас. Я не очень поняла, заметил ли он наши руки, но, кажется, все-таки заметил. Взглянув на нас, он снова вернулся к мячу.

— Да что за хрень творится с этим ребенком? — удивился Томас, отпуская мою руку.

— Не знаю.

— Знаешь, — сказал Томас, подходя к моему дому. — Прекрасно ты все знаешь.

— Эй, Зак! Пасуй сюда! — завопил он.

Зак сделал вид, что ничего не услышал, и продолжил пинать мяч. Он постепенно уходил от нас, двигаясь в сторону дома Мелины.

Через секунду Томас пошел следом за ним. Он его не догонял, но шел очень близко, и в какой-то момент ловко отобрал у Зака мяч и передал пас мне.

— Эй! — закричал Зак. — Отдай!

— Поздоровайся со мной, тогда и отдам, — предложил Томас.

Я заметила, что он отлично управляется с мячом, хотя любимым его видом спорта все же было плавание.

— Ладно, — согласился Зак. — Привет!

— А теперь поздоровайся с Джасирой.

Зак взглянул на меня.

— Поздоровайся с Джасирой, и я верну тебе мячик, — повторил Томас.

— Привет, — процедил Зак.

— Привет, — ответила я.

— Верни мяч, — потребовал Зак, повернувшись к Томасу.