Теперь он внимательно осмотрел пол. Следы крови не виднелись, но стало понятно, почему на нем столько опилок. Сначала лорд списал это на неряшливость мастера, но теперь было похоже, что кто-то засыпал все следы. Волшебник использовал на себе заклинание «магический доспех» и направился в дом.

Двери оказались не заперты. Снова убранство выглядело так, будто хозяин вышел недавно. В небольшой гостиной на столе все еще стоял обед. Котелок с варевом и кувшин с разбавленным вином. Эразм потрогал и осмотрел яства. Каша остыла, а лепешки начали засыхать. Видимо, столяр пропал не больше, чем сутки назад. Если в Золотом Тельце до пропаж местных волшебнику не было дела, то теперь эта история заиграла новыми красками. Осмотр дома ни к чему не привел. Если мастера и похитили, то сделали это скорее всего в мастерской или во дворе, но Брюзгливый все же порылся в бумагах хозяина, где отыскал мешочек с парой десятков серебряных монет. Деньги лишними не бывают, тем более, что доходы от собственного феода он не получал со времен изгнания из Тамора.

Попытавшись порыскать в поисках следов на территории, лорд подумал, что неплохо бы вызвать какого-нибудь дознавателя, но гильдия Хранителей не имела в Сулифе представительств, а местный владыка скрывается в крепости. Да и что дали бы следы крови или обуви, если даже и удалось бы их обнаружить? Выйдя на улицу, с помощью заклинания он закрыл засов и поспешил в Бронзовый Телец.

У дверей взбудораженный Ослябя ожидал волшебника.

— Милорд, наконец-то и вы! Скорее!

— Что там произошло? — Брюзгливый тяжело вздохнул. — Зеленоватый увалень, наконец, вскрыл себе вены?

— Девочка, то есть девушка, точнее ее мама…

— Ой, помолчи, — маг переступил порог и заметил Караванщиков, сидящих на стульях вокруг престарелой ашахитки.

Женщина, хорошо одетая, и носящая золотые украшения, слезно что-то объясняла Эфиту. Орк, к огромному сожалению Эразма, здравствовал.

— Ну! — все повернулись, услышав грозный, недовольный тон. — Что тут за сборище? Кстати, — Брюзгливый отцепил с пояса два кошеля и бросил их Ослябе, — один для Шахриет.

Ашахитка замолчала. Все уставились на паломника, который спешно передал деньги девушке. Шахриет отодвинула полу дорожного плаща, чтобы скрыть под ним кошелек, и Эразм заметил ту самую уродливую куклу, с которой ученица никогда не расставалась. Он уже проверял ее на магию, но ничего не понял. Определенно кукла обладала магическими свойствами, но природа их оказалась магу неизвестна. Это могло означать, что страшная игрушка питается силами какого-то божества или демона. Более конкретно он собирался заняться этим вопросом в городе-крепости Шухред, где имелась обширная древняя библиотека.

— Если идти пешком, то вы окажитесь там через четыре часа, — продолжала гостья, опустив красные от слез глаза.

— Вроде недолго, — согласился ветеран, — если выйдем немедленно, то к вечеру доберемся до стоянки.

— Куда это вы собрались? — лорд опустился на свободный стул и плеснул вино из кувшина в свободный деревянный кубок.

— Дедушка, — Ослябя растерянно смотрел на учителя, — я надеялся, что ты отправишься с нами. У бедной женщины пропала дочь. И возможно, она сейчас недалеко от города.

— Да, господин, прошу вас! — гостья взмолилась, вытянув руки перед собой. — Моя милая Гуля отправилась на стоянку бедуинов за припасами и от нее нет вестей уже четыре дня. Дело в том, что я держу лавку, и после смерти моего драгоценного мужа некому поставлять для нас продукты. Вот доченька и вынуждена сама возить их в город. Это совсем рядом. Я слышала, что Караванщики Анвила избавили род аль-Гази от древнего проклятия, сразили несколько тысяч бродячей нежити, и даже захватили в плен одного из атаманов Пустынных скорпионов. Неужели вы откажете в помощи бедной одинокой женщине? — она откуда-то вытащила кошелек. — Это серебро — все, что у меня есть, и я отдам его вам, — кожаный мешочек звякнул о столешницу.

— Серебро нам не требуется, — отрезал Ослябя.

— Я бы так не спешил, друг, — Джубал улыбался во весь рот. Он стянул со стола кошель и спрятал его под одеждой. — Легко отказываться от платы, когда у тебя на поясе мешочек с золотом, а мне даже нечем заплатить за комнату, поэтому, если остальные не против, плату мы все же возьмем.

— Надеюсь, что под «мы» ты не подразумеваешь оставить все серебро себе? — Эфит зло глянул на паренька.

— О, конечно, дорогой, я разделю награду со всеми, кто отправится в путь.

— Может перестанете делить деньги при убитой горем женщине? — взмолился паломник.

— Мы найдем твою дочь, — заключил Эразм. — Скажи, на чем она возила товары?

Ветеран недоверчиво глянул на мага, ведь он редко проявлял заинтересованность в чем-то.

— Ах, да, конечно-конечно. Она ездит на верблюдихе. У нее черное пятно на левом глазу, интересная особенность.

— У девушки? — Варвар почесал выбритый висок.

— У верблюда! — Ослябя прикрикнул. Его раздражала затянувшаяся беседа. Пора отправляться на поиски, ведь каждая минута на счету, а тут то делят незаслуженное еще серебро, то задают глупые вопросы.

— Приведите ее ко мне, пожалуйста. Я буду ждать вестей в лавке. Она в торговом квартале, ищите вывеску с названием «Разности Муфтарака». Если вдруг она окажется закрыта, то спросите на улице о торговке Джабре. Наверняка кто-то подскажет, где меня найти.

— Тогда скажи, женщина, известен ли тебе человек под именем Нуруддин из Муфтарака? — волшебник сделал большой глоток вина и покрутил в руках фамильную печатку аль-Гази, с изображением ястреба, окруженного виноградной лозой.

— Хм, — она нахмурилась, стараясь припомнить, — я знаю только одного Нуруддина, и тот работает на таморцев. Он рисует декорации в театре, но я не видела его несколько недель. Эти имперцы нещадно загружают служащих работой перед очередной постановкой.