— Я объявляю себя регентом сира Гильдарта де Кран до его возвращения, — спокойно ответила госпожа. — Буду действовать от его имени во благо сохранения Лоэринга, как должно поступать вдове лорда де Кран. Об этом сообщите в первую очередь. И напомните рыцарям о вассальных клятвах, а также о доблести и чести.

— Будет сделано, ваша милость, — Жак поклонился.

— Тогда позаботьтесь, чтобы письмо попало лично в руки принцу Захиру Алому, моему дяде, — она отдала послание. Конверт оказался запечатан сургучом и скреплен неизвестной для камергера печатью.

Можно ли доверять торговцам? Этот вопрос частенько обсуждался и в тавернах среди простого люда и на аристократических приемах среди дворян. В глубине души каждый из задающихся знал ответ, но либо сознательно отказывался верить, либо тешил себя ложными надеждами. Конечно, Фелучи не желал поражения семейству де Кран, но и не желал им победы. Все что его заботило — это процветание дела гильдии и извлечение все больших прибылей. Не потому что он плохой или хороший, а просто потому что иначе никак. Только следуя этому золотому правилу, возможно не просто нажить состояние, но и преумножить его, а главное — сохранить.

Влияние леди Зинат не угасало, а только набирало обороты. Выгода все еще располагала к тому, чтобы вести с ней дела и учитывать ее пожелания. Стоило подружиться, оказав не такую уж и большую услугу. Торговые корабли ходили в Карут, столицу Ошиосской Империи, регулярно, да и гильдия частенько преподносила те или иные подарки Захиру Алому. Потому Тит отправился в плавание, спрятав послание под одеждой. Толомей сделал все от него зависящее, чтобы выполнить обещание. Но все же подчеркнул для себя пару моментов, которые в дальнейшем можно выгодно продать или использовать.

Юного Моранте магнитило путешествие. Еще ни разу он не выходил в открытое море. Мальчишеское любопытство влекло поскорей оказаться в Ошиоссе. Мало кому из молодых людей выпадала честь вручать тайные послания правителю чужой страны. Это событие настойчиво подогревало самолюбие.

И вот, с двумя слугами, затащившими на борт двухмачтового парусника обитый железом сундук, а также несколько мешков с провизией и одеждой, Тит занял небольшой чулан в трюме.

«Для купца главное — высматривать и заставлять говорить, а самому при этом молчать. Так что слушай, запоминай и учись. Не влезай не в свое дело и не вступай в перепалку с благородными. Они никогда не признают тебя равным. Не плати девицам больше, чем они стоят и остерегайся тех, кто радушно преподносит тебе кубок с вином!» — паренек вспоминал напутствия дяди, стоя у фок-мачты. Он с наслаждением вдыхал свежий морской воздух и смело всматривался в горизонт. В городе ревели боевые трубы, возвещая о выступлении войска, но юный Тит их не слушал. Впереди ожидали приключения, а корабль набирал ветер в паруса.

Только странная черная птица, нагло устроившаяся на реях, почему-то вызывала тревогу. Парень привык видеть у моря крикливых чаек, а тут ворон не сводил с него пронизывающий взгляд. По телу пробежали мурашки. Жаль, что рядом не было дяди, уж он-то точно знал к добру это или к беде.

Шахриет бросилась к Ослябе, растелившемуся на пыльном полу без сил. Она обвила руками его шею и припала к груди. Паломник неуклюже потрепал ее по спине и улыбнулся.

— Ха-ха-ха-ха! — Джубал забавлялся, выбираясь из люка. — Грандиозная прогулка. Такое я люблю, — паренек бросил на парочку ревностный взгляд и продолжил улыбаться. — Кстати, а вот и награда, — он небрежно швырнул на пол кошелек, снятый с убитой. Там какая-то страшила что-то вроде ритуала проводила, кое-как успел пустить ей кровь.

— Да там полно нежити… — Эфит смотрел вниз. Мертвецы безрезультатно толпились под люком.

— И глаза горят? — волшебник осматривал спасенную девушку, лежащую на руках орка.

Варвар и ветеран, заметив, что Ослябя вот-вот упадет, либо уронит Гулю, взяли Шалилуна за ноги и опустили головой вниз. Зеленоватый сначала сопротивлялся, но заметив пристальный взгляд Эразма, сам ринулся в люк. Вытащив девушку наружу, он не выпускал ее из объятий, бережно покачивая, будто дитя.

— Да, — отвечал страж вольного города, — и похоже, что это настоящие бедуины. А те головорезы использовали их одежды.

— Нужно с ними расправиться… — выдавил из себя Ослябя.

— Лежи, герой, — Эфит, поднял перед собой руки. Два огненных луча сорвались с них, озарив темное помещение. Запахло паленой плотью и приключенцы поспешили выйти, оставив ветерана развлекаться.

Паломник ругал себя за необдуманный поступок, который мог стоить жизни не только ему, но и товарищам. Безрассудный прыжок в темноту… Он поддался эмоциям, а это недопустимо. В бою требуется свежая и холодная голова. Опираясь на плечо Шахриет, он уныло ковылял к колодцу. Хорошо бы Эразму обратить внимание на ученика и вправить ему мозги, как он периодически делал, но сейчас мысли волшебника занимали странные исчезновения. Он намеривался побыстрее побеседовать с Гулей и узнать, не видела ли она среди мертвых в подвале столяра из Муфтарака. Чертов Эфит слишком рано принялся выжигать нечисть. Следовало сохранить лица. Даже если из-за паники и страха девица не увидела ремесленника, то могла бы опознать его труп. Возможно, загадка об исчезновениях близка к раскрытию.