— Скорее! — закричал он, увидев союзников. — Защищайте проход! — Отыскав на стойке длинный меч, паломник направился обратно и в дверях столкнулся с Джубалом, держащим саблю, которой еще недавно один из чернорясников шинковал людей. Теперь символы на ней потухли. — Где Шахриет? — Ослябя тревожно уставился на паренька.

Довольный скорпион улыбнулся и махнул рукой за спину. Пятеро трупов обступили девушку плотным кольцом, будто телохранители. Их глаза все еще горели, но они мирно стояли, вытянув вперед руки, чтобы остановить всякого, кто сунется.

— Эт же… темная магия! — в ужасе воскликнул паломник и перекрестился. — О, Светлая дева, не оставь наши души в этой черной обители. Да убереги несмышленую девку от мук вечных, ибо не ведает она что творит… — ладони Осляби сплелись и устремились к потолку.

Джубал нахмурился и грубо оттолкнул паломника с пути. Кольцо мертвяков распалось, и они устремились искать живых. Шахриет же спокойно вышла из зала вслед за скорпионом. Паломник окинул ее сочувствующим взглядом. Таким, которым благочестивый монах смотрит на падшую деву, не оставляя ей ни малейшей надежды на духовную и уж тем более физическую близость.

— А где дед? — спросил Варвар у входивших.

— Видел, как у сцены молнии сверкали, а потом все стихло, — Джубал, изучал оставшееся на стойке оружие. — Может прикончили колдуна, — не без удовольствия предположил он.

— Этого-то прикончишь… — на лице Эфита возникла кислая мина.

Эразм спокойно протискивался мимо мертвых. Они просто останавливались в метре от него и молчаливо провожали волшебника взглядом. Казалось, что живые беспокоили Брюзгливого сильнее. Как раз их он сторонился и старался обходить.

— Ну? Чего вылупились? — Эразм добродушно приветствовал союзников. — Ослябя! Асмодей бы тебя побрал. Какого лешего ты взялся за молитвы?!

— О, это его Шахриет в ужас повергла, — Джубал ухмылялся, прилаживая на пояс короткую саблю с позолоченной рукоятью, инкрустированной изумрудами и сапфирами, — она мертвыми повелевать может. Они оберегали ее, как стражи вольного города Алмазный Дворец.

— Действительно? — Пифарей посмотрел на ученицу, и та радостно качнула головой.

— А ты сам-то как заставил нежить вокруг топтаться? — не выдержал ветеран.

— «Барьер для смерти» — полезное заклинание из книжки аль-Гази. Трупы не могут пересечь энергетическую полусферу. Правда приходится его постоянно поддерживать. В этот момент ничего другого наколдовать не выйдет, — волшебник разочаровано вздохнул. Барьер не пускал к нему трупы, но не защищал от старения и требовал большого количества сил. Лет двадцать назад Эразм с легкостью мог бы использовать это заклинание в синергии с каким-нибудь другим, но не теперь. Как не крути, а смерть подбиралась к лорду даже через магический барьер.

Не смотря на все усилия нападавших, выжившие разбежались по всему театру. В итоге в зрительном зале остались только мертвые, как ходячие, так и свежеумерщвлённые. Варвар и Эфит, наконец, захлопнули двери. В вестибюле тряслись от ужаса с десяток счастливчиков, выскочивших в след за Караванщиками. Они жались к стенам, панически вздрагивая от каждого шороха.

— Что за чертовщина с дверью?! — выругался Джубал, дергая за массивные бронзовые ручки. — Она же закрывается только изнутри, а засовы откинуты.

— Ее удерживают магией, — равнодушно ответил волшебник. — Где-то в театре есть блокирующий источник силы.

— Пора выбираться отсюда, — Эфит вышел вперед, — скорее, открывай.

Повисла неловкая пауза. Герои переводили взгляды друг на друга.

— Ты это мне что ли? — Эразм поднял брови и осуждающе покачал головой. — Откуда вы взялись только… понаплодили выскочек магических, будто клопов в дешевом борделе. Ты слушал меня вообще?! Источник си-и-илы, — волшебник развел руками, — вот как только ты его тут отыщешь, уничтожишь, так и двери откроются, осел.

Ветеран нахмурился и ничего не ответил.

Переднюю театра разделяли две стены, которые отграничивали особые зоны для благородных и неблагородных, но состоятельных. К ним также вели бронзовые двери. Герои решили, что возвращаться в зрительский зал не стоит, а потому начали поиски с части для таморских дворян. Эразм, пока пробивался к своим, заметил, что некоторые из них все же смогли улизнуть через проход.

Оказавшись в заставленной длинными прямоугольными столами комнате, Караванщики растерялись от вида изысканных закусок. В животах засвербело. И кто-то из них наверняка бы позарился на представленные и нетронутые яства, если бы мраморный пол, устланный темно-синими ковровыми дорожками, не заливала свежая кровь, что проливалась прямо в тот момент.