— Молодец, старый, — поддержали односельчане. — Дело говорит!

— Сама воюй, раз делать неча! Земли все равно не дадут.

— Ну ее к Асмодею, братцы, работать надобно, — крестьяне расходились, продолжая обсуждать насущные проблемы.

— Ну, вы это… — староста снисходительно улыбнулся. — Мы тута люди далекие до ваших помещичьих делов. У нас собственных пруд пруди, — он спустился с помоста, намереваясь догнать жену, но резко остановился. — Еще б вам тута не задерживаться… силы-то небось поднабрали…

— Не переживай, отец, утром мы уйдем, — твердо ответил рыцарь.

— И то хорошо, — глава деревни, довольный ответом, качнул головой и весело засеменил прочь.

Эва молча смотрела на привязанного бычка, продолжая стоять на помосте. Она не верила собственным глазам. Смерды посмели грубо и нагло отвергнуть ее призыв. Ни один лорд ни за что не потерпел бы такое. А тут еще и единственный защитник, рыцарь, простодушно усмехается, будто она какой-то глупый ребенок.

— Как они посмели? — выдавила из себя девушка.

— Что именно? Назвать вас пигалицей или предпочесть бесполезной войне выживание деревни в грядущей зиме?

— Бесполезной?! — Эва вскипела и сжала кулаки. Если бы ее жизнь не зависела от Одрика, то она наверняка бросилась бы в драку. — Да как вы смеете! Как они смеют не повиноваться моей воле?!

— Спуститесь с небес на землю, миледи. Если вы наслушались рассказов отца о том, как ваш дед поднял народ на борьбу с Тамором, то боюсь, что вам не упоминали о вооруженных отрядах, — девушка нахмурилась. — Да-да. Вы правильно поняли. Практически всех крестьян под знамена загоняют силой.

— Но, как же…

— Никаких «но» тут быть не может. Эти люди целиком и полностью зависят от земли. Не забывайте об оброках и тягловых сборах. Крестьяне вынуждены работать от рассвета до зари. Круглый год. И при этом они все равно нищие и часто голодают. А вы предлагаете им вооружиться дубинами, бросить семьи и хозяйство, идти неведомо куда, чтобы сражаться за интересы неизвестных лордов. Увы, но даже клятый сир Луи не сможет поднять их на войну без угрозы плетей и казней, — Готье заметил, как у леди навернулись слезы. — Ладно, — он немного смягчился, — нам нужно решить, что делать дальше. А сейчас лучше всего отдохнуть. Кто знает, когда это удастся в следующий раз.

Остаток дня беглецы провели в доме старосты. Хозяева занимались делами и не мешали. Работы перед наступлением зимы хватало. Мужчина и девушка, погруженные в собственные переживания, не разговаривали, и в конце концов задремали. Эва на кровати, обняв большую слежавшуюся подушку, а Одрик, сидя за столом, сложив голову на руки.

Солнце склонилось к закату, но крестьяне еще не вернулись с полей. В Подлесье, деревне, название которой забыла леди де Брезе, стояла гнетущая тишина. Даже дворовые собаки безразлично молчали. Внезапный стук в дверь заставил рыцаря подскочить. Избу поглотил мрак. Готье непонимающе щурился. Решив, что ему показалось, мужчина зевнул и принялся разминать затекшие плечи.

Кто-то еще раз постучал. Пришлось выйти в сени и отворить уличную дверь. Рыцаря встретила черная птица, нагло сидевшая на крыльце.

— Что еще за явление? — Готье поднял брови и собирался вернуться обратно, чтобы удобно устроиться на хозяйской кровати, но ворон внезапно вспорхнул.

— Ду-р-а-а-к! Х-о-о-л-м. Х-о-о-л-м, — вопил пернатый, неистово хлопая крыльями по воздуху.

Черная птица взмыла над крышей. Одрик сбежал с крыльца, но ворон будто испарился. На противоположном конце Подлесья залилась лаем собака, но тут же смолкла. Рыцарь услышал за спиной шаги и повернулся. У дверей стоял тот самый парень, что первым заметил вышедших из леса беглецов. За спиной у него висел охотничий лук и колчан со стрелами, а в правой руке он держал обнаженный стальной меч, с клинка которого капала алая кровь.

Пыль густой стеной тумана долго стояла над пустыней. Две тысячи лошадей фыркали, широко раздувая ноздри. За ними тянулась цепь из нескольких сотен вьючных верблюдов, которые смиренно тащили на себе грузы от Эль-Эменталя, подгоняемые стражами в серо-пурпурных одеяниях. Молчаливые солдаты и слуги брели в обозе, они щурили глаза из-за облаков пыли и уныло поглядывали на всадников. Периодически на колонну пеших наваливался кашель, не спасали даже шарфы и тряпки, плотно намотанные на лица. Давно пустыня Мумит не видела такого количества воинов.

Великий Магистр призвал в поход практически всех братьев, которыми располагал орден. Даже рыцари из отдаленных крепостей в Таморе, что сохранились после войны с Эринданом, выступили на войну с Блудным Халифом.

Сир Берингар лично вел войско. Он учел советы, что получил от представителей Алого Принца и Алмазных Властителей. Латные доспехи полностью сменили на хауберки. Кожаные бурдюки с водой имелись в достатке на каждого бойца. При этом вводилась норма расхода воды, за которой строго следили командиры.