Нилакши ничего не сказала Алейше, а просто обняла ее, без всякого стеснения и не спрашивая разрешения.

– Дочка, – мягко сказала она и прижала ее к себе как можно крепче.

Через некоторое время Алейша отстранилась.

– Мне нужно идти домой. – Они кивнули, и Нилакши повела их к машине.

Они ехали к дому Алейши в молчании, когда припарковались, девушка осталась сидеть в машине, словно приросла к месту. Ее явно страшила мысль о том, чтобы переступить порог и встретиться с тем, что ждало ее там: тоска, пустота, горе. Мукеш ее не винил. Он помнил, каким был его дом, когда умерла Наина. Он не мог в нем находиться, что-то делать. Рохини все уладила, разобрала вещи, раскладывая их по местам, сохраняя ощущение присутствия матери, чтобы ничего не напоминало ему, что она ушла навсегда. Он задавался вопросом: кто сделает такую же работу для Алейши? Где ее отец? Придет ли он домой, чтобы помочь?

Мукеш услышал внутри себя голос, наверное, Наины, велящий ему отвлечь Алейшу, помочь ей сфокусироваться на чем-то еще, помочь ей пережить момент.

– Алейша, – с опаской проговорил он, – что вы думаете о «Маленьких женщинах»? Это хорошая книга?

Она бросила на него взгляд, и он понял, что ему не следовало ничего говорить.

– Мне наплевать на «Маленьких женщин», мистер Патель! – огрызнулась Алейша, но тут же прикрыла рот рукой, словно желая вернуть слова обратно. Потом продолжала, уже тише: – Я слишком много времени провела с книгами. Мне надо начинать жить сначала, а не то запорю и все остальное.

Она заставила себя выйти из машины. «Жена путешественника во времени» осталась лежать на заднем сиденье. Они смотрели, как Алейша удаляется, несколько секунд медлит перед тем, как войти в дом. Девушка бросила на них последний взгляд перед тем, как закрыть за собой дверь.

Мукеш улыбнулся, надеясь, что она поймет: этой улыбкой он старается ее поддержать, показать, что она еще молода, ей сколько радостей предстоит пережить. Он хотел сказать что-то вроде: «Я всегда готов с вами поговорить», хотя надеялся, что у нее есть для этого кто-то более близкий.

Через несколько мгновений Мукеш подобрал с сиденья машины книгу и отнес ее к входной двери Алейши, где, как можно осторожнее, опустил ее в щель для писем. Возможно, прямо сейчас она ей не нужна, но, если в какой-то момент – через минуты, дни, недели или месяцы – эта книга сможет дать утешение, избавление – как это было с ним, оно того стоит.

Глава 33. Алейша

– Алейша, я пытался тебе позвонить, – раздался в трубке встревоженный голос Дина.

Экран, словно кусок льда, холодил ухо.

– Я не знаю, что делать, папа, – прошептала Алейша.

Она по привычке говорила с отцом по телефону шепотом, хотя понимала, что это необязательно, ведь Лейла была наверху, глухая ко всему окружающему миру.

Сегодня она попыталась достать маму из постели, потому что так надо было, но ей было невыносимо быть рядом с ней, так же как и Лейле. Виноваты были обе.

– Я не знаю, что делать, – повторила она, и по щеке у нее поползла слеза. И было ощущение, что она впервые за несколько лет честна со своим отцом. – Я не знаю, как уладить дела.

– Я знаю, милая, – сказал он срывающимся голосом. Он ее не понимал. Он ничего не понимал. – Мы сможем все уладить вместе. Как я могу помочь? Хочешь, приеду? Только скажи. Тебе незачем брать все на себя, хорошо? Я знаю, что ты переживаешь. Как мама?

«Могу подъехать» – эти слова лишний раз подтвердили, что Дин здесь не живет. Для него эта трагедия была где-то в отдалении. Он существовал вне мира Алейши и Эйдана и после похорон удалится обратно к своей жизни. Алейша никогда не сможет так. Она слишком часто проделывала это в последнее время, жалела себя, переживала о том, что друзья бросили ее, жила в вымышленных мирах других людей, не фокусируясь на собственном мире, на мире Эйдана.

– Нет, все в порядке, прямо сейчас нам ничего не нужно. На следующей неделе приезжают дядя Джереми и Рэйчел. Они привезут все необходимое.

Дядя Джереми и Рэйчел не спрашивали, что им нужно делать – они просто это делали.

Дорогая, мы будем у тебя через несколько дней, пробудем столько, сколько тебе нужно.

Р.

Дину нечего было ответить, поэтому он сказал:

– Хорошо, тогда, я пожалуй, пойду… Но знай, я тебя люблю. Мы это переживем. Дай мне знать, если что-то понадобится. Мы все преодолеем, Алейша.

Алейша опустила телефон. Они уже давно не были «мы».

Закончив разговор, она увидела несколько сообщений от Зака. Он беспокоился. Девушка вкратце рассказала ему о случившемся, самые мучительные детали, но больше ничего рассказывать не смогла. Он сказал ей, что всегда готов с ней поговорить и продолжал присылать ей дурацкие мемы про кошек. Она знала, что он старается, но этого было недостаточно.

Алейша сковыривала лак с ногтей. Ее взгляд задержался на фотографии над камином, на которой были запечатлены четверо: Алейша, Эйдан, Лейла, Дин. Ее гнев на время притупился. Эйдан после ухода Дина выкинул его вещи, поэтому она удивилась, что он оставил эту фотографию. Он даже стирал с нее пыль. Последнее напоминание об их семье; последнее свидетельство того, что они когда-то были семьей из четырех человек. После того как она, в момент безумия, спросила у матери, не мешает ли ей это фото, Лейла ответила: