– - Ну, братец, тут ничего я не разберу.

– - В номере 4-м -- Тарасов, Евгений Алексеевич, в 5-м -- господин Промотов и при них барыня, в 6-м -- этот... г. Силин... Ежели вам -- Евгения Алексеевича, то нельзя: они спят и будить не велят... У людей день, а у них ночь, -- говорил Ванька, пока Дарья Игнатьевна раздумывала, стоя около доски.

– - Так который же из них редактор газеты? Который у них самый важный, главный?

– - Все они редакторы!.. Важных из них нет... Все татарам брюки продают... И газету всю татарам продали... Да вам зачем они понадобились?..

– - Надо... Очень уж надо... Хоть которого-нибудь...

– - Идите к г. Силину... Он посмирнее всех их будет... Чай пьет. Он встал чуть свет. А может, и не ложился... У них и так бывает...

– - Проводи уж меня...

– - В номере 6-ом. Глядите на дощечку над дверью, -- увидите!.. Всех провожать, так ног не хватит... Вверх по лестнице, потом налево.

Дарья Игнатьевна пошла и долго бродила по коридорам, разбирая в полутьме стертые надписи на дощечках. И, как нарочно, постучала в 8, где жил какой-то офицер.

– - Кого вам? Какого черта...
– - раздался за дверью хриплый сонный голос: кто-то энергично плюнул, постучал босыми ногами по полу, -- и в приотворенную дверь выглянула злющая физиономия с заспанными глазами.

– - Что нужно?
– - хрипло спросил сонный голос, заранее уже готовый разгромить нарушителя покоя.

– - Господина Силина, а не вас, -- испуганно произнесла Дарья Игнатьевна.

– - Так какого же черта вы лезете ко мне!..
– - ответил человек в одеяле и так громко прихлопнул свою дверь, что в ушах Дарьи Игнатьевны зазвенело...

"Есть же такие свирепые люди, -- подумала Дарья Игнатьевна: -- кажется, разорвать готов!" -- и пошла к Ваньке.

– - Нет, ты уж, сделай милость, проводи меня!.. У вас темно, -- ничего не видно... А народ какой-то бешеный... Ничего сказать не хотят...

– - То-то вот и есть!.. Такой народ, что живешь, как у чертей в аду... ни днем, ни ночью спокою не знаешь!..

Иван довел Дарью Игнатьевну до 6-го номера, сказал "здесь!" и пошел.

– - Ты уж постучи, а то кто их знает!..

– - Кому надо, тот пусть и стучит...
– - ответил Ванька, не оборачиваясь.

Дарья Игнатьевна несколько мгновений стояла в нерешительности, но потом собралась с духом и стукнула.

– - Не заперто!
– - крикнул Силин.

Когда Дарья Игнатьевна вошла в номер и поклонилась, Силин долго не мог вспомнить, кто эта особа, несомненно ему знакомая. Он так долго не был у Софьи Ильиничны и так давно уже не видел ее, что образ Дарьи Игнатьевны не сразу даже напомнил ему о забытой всеми ими Натансон...

– - Здравствуйте! Присаживайтесь... Что скажете?..

– - Плохо что-то у нас...

– - А что?

– - Что-то Софья Ильинична дурит.

– - Больна?

– - Нет... А так, я замечаю, что у ней что-то вот тут не в порядке!
– - шепотом ответила Дарья Игнатьевна и ткнула указательным пальцем в свой лоб.
– - Вы сходили бы к ней... Никого у ней нет, никто не ходит, а дело не ладно...

– - Что ж она?

– - Да что... Вот уж с месяц, как я замечать стала, что она не в себе... Сперва задумываться стала... Но целым часам сидит на стуле и смотрит...

– - Ну, так что же?.. Я тоже иногда целый час сижу и смотрю...

– - Это опять, как сидеть и как смотреть!.. Я ведь тоже понимаю. Я и сама другой раз сижу... возьмешь чулок и вяжешь... И в другой раз часа два вяжешь... А эта как будто в столбняке: глазом не сморгнет... А потом еще хуже: принесла я ей раз самовар, а она чай не пьет!..

– - Ну, так что же? Не хочет.

– - Да что вы мне говорите?!. Взяла самовар, вылила кипяток и сама углей наложила... "Распаяется, -- говорю, разве можно без воды?" -- Она посмотрела на меня, назвала меня дурой (ей-Богу, назвала!) и ушла... Я говорю: "Коли дура, так ищите себе квартиру другую, я не согласна", а она стала кричать, что я отравить ее хочу... Тут уж я вижу, что с ней помрачение ума... Теперь не ест, не пьет, по ночам ей кажется, что в окошко к ней стучатся... А вчера подошла к двери, слушаю, -- разговаривает. "С кем это она?" думаю... Сама с собой! Право, индо жутко становится. Я в целом доме одна, мужчин у нас нету, кто ее знает, что ей в голову придет... Вот я и пришла... Вы, сделайте одолжение, возьмите ее!.. А то я приставу заявлю... У нас мужчин нет, я одна.

– - Я зайду... Сегодня же зайду...

– - Да, уж потрудитесь, батюшка!.. А держать ее я не могу... Я боюсь.

– - Хорошо, хорошо...

Дарья Игнатьевна вышла из номера, а Силин отправился к Евгению Алексеевичу, разбудил его и сообщил о неприятной новости. Потом они вместе пошли к Промотовым и стали совещаться, что делать. Главное -- нет денег, которые прежде всего, конечно, понадобятся. Говорили о том, что помещение в психиатрическую больницу часто решает дело бесповоротно, что сперва надо попытаться остановить начинающуюся болезнь как-нибудь без больничной обстановки. Решили они снять еще один номер и перевезти Софью Ильиничну сюда, а там видно будет, что делать и как поступить.