Он берет в руки ручку, но затем откладывает ее в сторону.

– Тебе стоило все это начинать.

И я верю в эти слова до глубины души. Я ведь наблюдала за Джоной, когда тот работал в «Дикой Аляске» и летал повсюду, помогая людям. Если Джона где и должен быть, так это в небе.

Но я также понимаю: частично дело здесь в глубоко укоренившейся мужской гордости Джоны, которая и делает его тем, кто он есть. Напоминание о том, что я, вероятно, смогла бы десятилетиями содержать нас обоих на наследство моего отца, сейчас точно не поможет.

Достаю блокнот и ручку.

– Как называется компания Бо?

– «Походы на Аляску». – Джона замолкает на секунду. – Зачем это тебе?

Записываю название.

– Мне нужно позвонить ему и получить всю необходимую информацию, чтобы мы потом смогли правильно выставить ему счет. А еще мне нужна информация об этом докторе из Уналаклита, чтобы я могла внести данные в бухгалтерские документы. Ты не можешь просто приходить и вываливать пачки денег на мой стол в конце дня. Легальный бизнес так не ведется.

Джона накрывает своей рукой мою, останавливая мои записи.

– Мне правда жаль.

Я проглатываю последние остатки своего гнева.

– У тебя все получится, Джона. Ты не облажаешься. Не думаю, что ты способен на это.

Он смахивает с моего лба выбившиеся пряди волос.

– А тебе не нужно каждый день думать, что я разобьюсь, Калла. Это сведет тебя с ума.

– Я знаю.

Это то, что сводило с ума мою мать, и основная причина, заставившая ее сбежать с Аляски в конце концов.

– Думаю, мне нужно время, чтобы привыкнуть.

– Я не сильно облегчил тебе задачу, да?

Бросаю на него холодный взгляд.

Джона усмехается и прижимается поцелуем к моим губам.

– После нашего разговора за тобой охотились еще какие-нибудь животные?

– Все еще не смешно, – предупреждаю я. – Кстати, Зик выбрался из загона. Скорее всего, Бандит догадался, как открыть щеколду.

Джона мотает головой.

– Маленький говнюк. Придется придумать что-нибудь, чтобы остановить его.

– Ага, удачи с этим.

Тим и Сид, еноты, живущие неподалеку от моей мамы и Саймона, забирались в закрытые контейнеры для компоста слишком уж часто, чтобы я поверила, что на свете существует хоть что-нибудь, что могло бы удержать решительно настроенного енота от его цели.

– Значит… – Руки Джоны ласково гладят мои бедра. – Тебе удалось избежать сегодняшнего нападения козла? Должно быть, это было очень тяжелое испытание?

Теперь я улыбаюсь.

– Заткнись.

Он сажает меня к себе на колени.

– Знаешь, я не привык, чтобы кто-то читал мне нотации, особенно Флетчер. – Его губы прохладны на ощупь, когда касаются моих ключиц, вызывая дрожь в теле. – Но когда это делаешь ты, это даже сексуально.

Я упиваюсь ощущением рук Джоны, обвивающихся вокруг меня, и моя злость на него исчезает в считаные минуты, будто ее никогда и не было. Как иронично, что было время, когда желание не задушить Джону было мне чуждо. А теперь, даже если я испытываю к нему хотя бы каплю враждебности, весь мой мир переворачивается.

– Найди другой способ возбуждаться, – прошу я.

– Я знаю один такой. Это всегда срабатывает. – Его ледяная рука скользит под мой свитер, заставляя меня вскрикнуть.

– О боже, перестань! У тебя руки как ледышки! – хихикаю я, пытаясь вырваться.

Но Джона крепко держит меня, ухмыляясь, пока его пальцы скользят по моей спине и вверх по позвоночнику, чтобы расстегнуть лифчик.

В этот момент звонит его телефон, и на экране высвечивается имя Агнес.

– Тебе нужно ответить.

Джона стонет в голос.

– Нет, не нужно. Она будет на меня кричать.

– Агнес и кричать?

Эта женщина – самый спокойный человек, которого я когда-либо встречала. Не думаю, что она вообще способна проявлять гнев. В котором я, разумеется, никогда ее не видела.

– По-своему.

Его ладонь проникает под мой лифчик и прижимается к груди; ледяная рука все еще вызывает мурашки, но уже не такие сильные, как мгновение назад.

– Очень жаль. Но пришло время платить.