— Сайтама? — Хирузен едва не выронил трубку изо рта.

— Угу, а кто ж ещё? — поскрёб блеснувший в свете люстр гладкий череп Сайтама. — Ох, тут у вас собрание джонинов, походу. Я присоединюсь тогда.

Не успели присутствующие опомниться, как лысый подцепил мыском алого сапога стоящий у стены стул и швырнул его к пустующему месту за длинным прямоугольным столом, прямо напротив хокаге. Затем бесцеремонно развалился на стуле и уставился на Третьего безразличным взглядом. Однако хокаге не впервые общался с Сайтамой, чтобы заметить, как в глубине глаз лысого застыла тоска и разочарование. Хирузен видел такой взгляд у тех, кто потерял нечто ценное. «Неужели Сайтама — единственный, кто выжил на той миссии?» — мелькнуло у него.

От жаб они получили известия, что Джирайя точно умер. И что Какаши, возможно, также не смог выдержать столкновения с Пейном. О судьбе Сайтамы ничего известно не было. А Джирайя призывных зверей изначально в свои планы не посвящал…

Половина из присутствующих высокопоставленных джонинов деревни раскрыла рты, правда, уже по другой причине. Всё же не каждый день видишь, как в кабинет правителя буквально вламывается какой-то хрен, похожий на гражданского, и столь нагло себя ведёт. Впрочем, другая половина, что уже ранее видела поведение лысого на собраниях такого рода, а также на Втором этапе Чунин Шикен, просто старалась убрать ладони от своих лиц. Вёл себя столь нагло и бесцеремонно — кто-то другой, а стыдно почему-то было именно им.

— Что ты здесь делаешь? — отошёл, наконец, от шока Хирузен. — Ты ведь должен быть в Амегакуре на миссии. И что там произошло? Мы получили информацию, что Джирайя погиб. Это правда?

— Извращенец? — переспросил лысый. — Та не, он живой. Как и алкаш. Кстати, по поводу задания. Мы его выполнили. Главного злодея я только что лично доставил в госпиталь. Старушка Цундере должна его подлатать…

— Цунаде, — механически поправил хокаге, всё ещё не совсем понимая, о чём толкует лысый. Какой алкаш? С Джирайей ведь Какаши был. А он вроде бы не пьёт. И какой ещё главный злодей?

— Да, я так и сказал.

— Подожди, Сайтама. Давай по порядку, — мотнул головой Хирузен, потирая виски. Очень сложно было слушать отчёт от лысого. Уж больно он непоследовательный. И полнился целой кучей белых пятен. Нужно буквально щипцами вытаскивать нужную информацию из лысого, правильно задавая вопросы. — Кого ты доставил в госпиталь?

— Нагато, — коротко ответил Сайтама.

Имя казалось смутно знакомым. Где-то он его слышал. Но Хирузен точно не знал этого шиноби. И его имени не было в Книге Бинго. Тогда где он мог его слышать? От Джирайи? Ох, кажется, да. Но это было так давно. И контекста ситуации он уже не помнил.

Видя некоторую задумчивость на лице Третьего, Сайтама добавил:

— Узумаки Нагато. У него ещё прозвище такое дурацкое было… садистско-мазохистское, — он защёлкал пальцами, пытаясь поймать нужную мысль и вспомнить необходимое. — А, точно! Пейн! — воскликнул он.

Пейн? Тот самый таинственный лидер Акацуки? Неужели Сайтаме удалось его одолеть? Хм… Это хорошо. Очень хорошо. Одной проблемой меньше. Но удивляло другое. Как лысый смог так быстро вернуться в Скрытый Лист. Ещё и доставить Пейна-Нагато в госпиталь. Он владеет какой-то пространственной техникой? Он об этом не распространялся. Впрочем, Хирузен о таком у лысого и не спрашивал. Также было непонятно, по какой причине свиток призыва у жаб показал смерть Джирайи. Сайтаме нет смысла врать. Но в то же время и свитки зверей тесно связаны с призывателями, потому смерть контрактора отображается на свитке практически сразу, как душа покидает тело. Столько вопросов. И вряд ли лысый сейчас сможет дать внятные ответы.

Пока в голове хокаге проходил активный мозговой штурм, в зале повисла звенящая тишина. Все уже знали, кто такой Пейн. И то, что лысый доставил его в Коноху, оказалось новостью сродни грому среди ясного неба.

Впрочем, тишину вскоре нарушила одинокая рулада, вырвавшаяся из живота Сайтамы.

— Ох, блин, — Сайтама схватился за живот. — А пожевать у вас не найдётся чего? А то я с утра так и не жрамши…

***

Тусклый зеленоватый свет ламп горел в лаборатории, погрузив её в зыбкий полумрак. Лампы помимо свечения излучали особый фон чакры, позволяющий полностью дезинфицировать помещение и приостановить разложение неудачных образцов, если саннин удалялся на короткий перерыв.

Уже пять минут прошло с тех пор, как Орочимару покинул свою личную лабораторию. Вход он ранее заблокировал фуин-ключом, оставив на время труп Мизуки прямо в лужах крови и желтоватой жиже, мелкие пузырьки которой до сих пор так и не полопались. Он спешил по вызову Цунаде, и ему уже было не особо важно, что представляет собой тело бывшего учителя Академии, предателя Конохи и по совместительству его бывшего шпиона. Разделать его он успеет. А запечатывать труп в свиток не было смысла. Ибо саннин считал, что скоро вернётся. Гостей же в его лаборатории быть не должно. Его контролируют. И тщательно следят за ним. Однако в эксперименты не влезают. Ибо из персонала так называемых «исследователей» АНБУ нет никого, кто подошёл бы ему по требованиям в помощники. Был бы Кабуто под рукой, было бы шикарно, тем не менее столь талантливые кадры встречаются крайне редко. Сплошь — одни идиоты попадаются. Потому ассистируют ему обычно его собственные змеиные (либо теневые) клоны.

Однако сейчас Орочимару здесь не было, он уже пребывал в госпитале Конохи. Зато был труп Мизуки.

Тело предателя не шевелилось. Бледное, худое, полностью обнажённое. Поза не менялась. Как Орочимару его бросил, так он и лежал.

Глаза Мизуки резко открылись, показывая ядовито-жёлтую светящуюся радужку с вытянутым зрачком-веретеном, что постепенно расширилось в тёмном помещении до размера чёрного круга, практически сливаясь с радужкой. А рот широко раскрылся, с хрипом втягивая воздух. Он схватился за сердце и застонал.