Спенс сомневался.

— То же можно сказать и о флаконе чернил!

— Я услышал о нем совершенно случайно!

— Возможно! Но вы проявили к нему интерес. Почему?

— Только из-за фразы о письме, которое миссис Мак-Джинти собиралась написать… Для нас с вами написать письмо — обычное дело. Но, когда письмо пишет миссис Мак-Джинти, все выглядит иначе!

Вздохнув, Спенс положил на стол четыре фотографии.

— Вот снимки, которые вы меня просили достать, те, что были использованы «Санди Комет». Они немного более четкие, чем репродукции, но и только… Фотографии выцвели, и вам вряд ли удастся найти на них какую-нибудь ценную деталь, например форму уха… Или же профиля… Не говоря уже о прическах, которые все меняют… Боюсь, что эти снимки мало чем вам помогут.

— Вы согласны, что Вера Блэйк здесь не при чем?

— Да, я так полагаю. Если бы она была в Бродхинни, все бы знали об этом, ибо она была, кажется, любительницей рассказывать о своих делах.

— Ну, а что вы узнали об остальных?

— Я сделал все, что мог… Эва Кейн уехала из Англии после осуждения Крэйга. Я даже знаю ее новую фамилию: Хоуп [3] . Любопытно, не правда ли?

— Романтично, — сказал Пуаро. — «Уже нет прекрасной Хоуп Эвелин…» Это из стихотворения одного вашего поэта, и я уверен, что она его знает… В самом деле, не звали ли ее случайно Эвелин?

— Думаю, что да, хотя ее всегда называли Эвой. Раз мы сейчас говорим именно о ней, я должен добавить, что полиция не согласна с автором статьи. Совершенно не согласна.

Пуаро улыбнулся.

— Мнение полиции ничего не доказывает, но зачастую о чем-нибудь свидетельствует. Так что же она думает о Эве Кейн?

— Она считает, что Эва Кейн была отнюдь не невинной жертвой, судьбу которой оплакивала доверчивая публика. В то время я только начинал службу, но я помню, что говорил об этом деле инспектор Трайл, занимавшийся расследованием. По его мнению, Эве не только пришла в голову мысль о том, чтобы избавиться от миссис Крэйг, но она сама взялась за это. Предполагали, что Крэйг, вернувшись однажды домой, увидел, что его подружка устранила препятствие. Она думала, уверял Трайл, что все поверят в естественную смерть миссис Крэйг, но сам Крэйг будто бы не хотел рисковать и похоронил свою жену в погребе и только потом придумал известную вам историю о ее смерти, происшедшей, якобы, немного позже где-то на юге Франции. Когда преступление разоблачили, он взял всю вину на себя, поклявшись, что Эва ничего не знала. Невозможно было доказать ему, что это была не правда! Яд находился в доме, и каждый из них мог им воспользоваться. Эва прикидывалась перепуганной овечкой, она была красивая и, по мнению Трайла, великолепная артистка. Трайл был убежден в виновности Эвы, но не мог доказать ее вину…

После непродолжительной паузы Спенс добавил:

— Так ли это? Как говорится, мистер Пуаро, за что купил, за то продал. Трайлу не удалось ничего доказать.

— Учту это, — сказал Пуаро, — думаю, что Эва Кейн могла совершить тогда убийство и, следовательно, могла при определенных обстоятельствах повторить свое преступление. Перейдем к следующей — Джанис Кортлэнд!

— Я видел дело, — отметил Спенс. — Оно было проведено слабо и, если Эдит Томпсон заслуживала петли, то и Джанис Кортлэнд тоже надо было повесить. Между мужем и женой не следовало выбирать: они стоили друг друга. Что касается ее молодого поклонника, то она могла буквально вить из него веревки. Когда она прибрала его к рукам, он был готов совершить любую глупость. Но нельзя забывать, что на заднем плане все время был очень богатый человек, о котором она как раз и думала. Она упорно стремилась избавиться от своего мужа, чтобы стать женой этого очень богатого человека.

— Она вышла за него замуж?

— Не имею на сей счет ни малейшего представления.

— Она уехала из Англии. А что было потом?

— Она была свободна, ее не подвергали никаким преследованиям. Что с ней стало? Неизвестно.

Пуаро взглянул на последнее фото.

— Перейдем к девочке, Лили Гамбол!

— Она была слишком мала, чтобы быть обвиненной в совершении убийства. Ее поместили в исправительный дом, где она вела себя примерно. Она изучила машинопись и стенографию и, выйдя из исправительного дома, нашла себе работу. Она неплохо устроилась и, по последним данным, жила в Ирландии. Думаю, мы можем оставить ее в покое, как и Веру Блэйк. Ведь в момент преступления ей было всего двенадцать лет, и она совершила его в порыве гнева… Мне кажется, мы можем ее отбросить. Как вы полагаете?

— Я охотно согласился бы с вами, если бы не сечка. Лили Гамбол убила свою тетку сечкой, это факт, и миссис Мак-Джинти была убита предметом, который, как считают, тоже мог быть сечкой.

Спенс кивнул головой.

— Возможно, вы и правы… Теперь, мистер Пуаро, вы, может быть, мне скажете, как вам представляется дело? Есть ли в Бродхинни одна из женщин, истории которых рассказала «Санди Комет»?

Пуаро открыл записную книжку.

— Прежде всего, — сказал он, — уточним некоторые данные о возрасте. Если Эва Кейн еще жива, ей около шестидесяти лет. Ее дочери — от тридцати до сорока.

Столько же лет и Лили Гамбол. Наконец, Джанис Кортлэлд должно быть около пятидесяти.

Спенс кивнул головой, не произнеся ни слова.

— Что касается людей, живущих в Бродхинни, — продолжал Пуаро, — то мы займемся главным образом тем, у кого работала миссис Мак-Джинти. Она время от времени работала у разных хозяев, но, чтобы не усложнять задачи, мы не будем заниматься, по крайней мере временно, ее случайными хозяевами, а сосредоточим внимание на тех, к кому она ходила регулярно. Предположим, что у одного из этих хозяев она увидела то, что нас интересует, то есть фотографию. Согласны?

— Полностью согласен.

— Мы считаем, что по возрасту прежде всего «подходит» миссис Уэзери, у которой миссис Мак-Джинти работала в день своей смерти. Миссис Уэзери столько же лет, сколько было бы Эве Кейн, и ее дочь от первого брака как раз в том возрасте, какой был бы ныне у дочери Эвы Кейн.

— Позволяет ли снимок?..

— Отвечаю: нет. Учтите, дорогой друг, что мы не установим личность ни одной из женщин с помощью фотографии. С тех пор, как говорится, слишком много воды утекло. Единственное, что можно утверждать, это то, что миссис Уэзери, несомненно, была очень красивой. Ее манера поведения не оставляет на сей счет никаких сомнении. У нее как будто слабое здоровье, и можно было бы предположить, что она неспособна совершить убийство, но я полагаю, что то же самое говорили и об Эве Кейн. Впрочем, невозможно установить, действительно ли была нужна большая физическая сила, чтобы убить бедную миссис Мак-Джинти. Мы выясним это только тогда, когда станет известно, каким орудием было совершено преступление. Тогда мы узнаем, легко ли было его использовать, было ли оно острым и т. д.