Армия короля Франции

Королей из династии Капетингов слишком часто представляют как плохих полководцев и посредственных стратегов. И все же все они вели войны, от Египта до Туниса, от Фландрии до Каталонии. Все они были рыцарями и все возглавляли свои войска. Все они, наконец, изменили функционирование и структуру своих армий. Будь то в плане рекрутирования, места рыцарства, характера боя или судьбы сражающихся, военное искусство в XII и XIV веках изменилось. И последствия этого были далеко идущими для Франции: рост администрации, развитие налогообложения, сплочение дворянства вокруг короля… Таким образом, великие Капетинги превратили войну в инструмент расширения своей власти в королевстве и гегемонии в Европе. Сочетая рассказы о кампаниях и размышления о отношении к войне от Людовика IX до Филиппа IV Красивого, Ксавье Элари предлагает новаторский и не имеющий аналогов подход к средневековым войнам.

В первые дни июля 1304 года, Филипп IV Красивый готовясь вести в поход свою армию посетил аббатство Сен-Дени. Именно там, где было похоронено большинство его предшественников, Филипп поднял Орифламму, древнее знамя, которое, как утверждали монахи, хранилось там со времен Карла Великого. На самом деле эта традиция возникла совсем недавно. Только в начале XII века у Капетингов вошло в привычку предварять свое выступление в поход этой торжественной церемонией. Но со времен Людовика VI все короли приезжали, чтобы поднять Орифламму в Сен-Дени. После этой церемонии через полные дичи леса Нормандии, которые ему особенно нравились, Филипп Красивый добрался до Арраса. С 1297 года этот город стал обычным местом сосредоточения королевской армии, когда она намеревалась выступить в поход против фламандцев. В конце июня 1302 года граф Артуа отправился из Арраса в свой последний поход. Его целью было подавить восстание в Брюгге, которое грозило изгнанием королевских чиновников, управлявших оккупированным графством Фландрия. Но 11 июля под стенами Куртре (Кортрейка) французская армия была рассечена на части и разгромлена фламандцами. Роберт д'Артуа, коннетабль Франции и великие офицеры армии, несколько самых опытных баронов и рыцарей пали вместе с сотнями своих боевых товарищей. В течение двух лет король и его дворяне не могли отомстить за унижение, нанесенное им фламандскими ремесленниками. В сентябре 1302 года и снова летом 1303 года собирались большие армии, но были распущены так ничего и не сделав. Престиж французского рыцарства, авторитет и честь короля были под угрозой. Прибыв в Аррас 22 июля 1304 года, Филипп Красивый знал, что у него нет другого выбора, кроме как сражаться. С мая перед бальи и сенешалями — эквивалентом нынешних префектов — стояла задача мобилизовать вассалов и дворян, а также все контингенты, причитающиеся с городов, епископов и аббатов. Сборщики субсидий на войну были поставлены в известность о необходимости как можно быстрее внести причитающиеся суммы. Тем не менее, для покрытия расходов, связанных с войной, пришлось брать займы. В Аррасе король увидел большую армию. Там находились два его брата, Карл де Валуа и Людовик д'Эврё, как и другие великие феодалы, герцог Бургундии, герцог Бретани и граф Сен-Поль. Несколько баронов с юга пересекли королевство, чтобы присоединиться к королю. Собралась вся аристократия. 29 июля Филипп Красивый во главе армии направился к Турне, осторожно продвигалась вперед в поисках врага. В окружении короля, однако, существовали мнения о бесперспективности продолжения войны, и даже были предприняты попытки вести переговоры. Однако 11 августа фламандский флот в результате морского сражения при Зерикзее потерпел сокрушительное поражение. Это было хорошим предзнаменованием. При Монс-ан-Певель, неделю спустя, 18 августа, после нескольких дней, в течение которых французы и фламандцы осторожничали, они наконец сошлись в полевом сражении. Долгое исход битвы был неопределенным, но в итоге французы все же одержали победу. Катастрофа при Куртре была отомщена, но и королевская армия понесла тяжелые потери. Во время битвы Филипп сам оказался в смертельно опасной ситуации. Знаменосец Орифламмы Ансельм де Шеврёз, был убит, как и многие из тех, кто окружал короля. В результате фламандцы потерпели лишь поражение, но они были далеки от окончательного разгрома. Чтобы показать всем, что он действительно выиграл битву, Филипп Красивый отправился в паломничество к Нотр-Дам-де-Булонь и преподнес статую, изображающую его в доспехах на коне, Нотр-Дам-де-Пари, а другую — Нотр-Дам-де-Шартр. Все королевство должно было знать, что Дева Мария даровала королю победу и защитила его от врагов. В следующем году Филипп поспешил заключить с фламандцами мир, поскольку продолжать войну было слишком рискованно и дорого.

Кампания лета 1304 года — прекрасный пример того, о чем эта книга. Цели, поставленные перед армией, ее формирование и состав, влияние короля на дворянство и Церковь, развитие королевской администрации и налогообложения, характер боевых действий и судьба сражающихся, значение символов и мастерство коммуникации — вот те вопросы, о которых пойдет речь в данном исследовании. Выбранный период охватывает "долгий XIII век", от воцарения Людовика IX Святого в 1226 году до воцарения Филиппа VI Валуа, с особым акцентом на правление Филиппа III (1270–1285) и Филиппа IV Красивого (1285–1314). Во многих отношениях, между великими завоеваниями Филиппа II Августа и началом Столетней войны, этот век стал апогеем династии Капетингов. Нам предстоит понять, какую роль сыграла война в наступлении этого золотого века.

Вообще говоря, короли из династии Капетингов не были ни великими воинами, ни великими стратегами. Правда, о первом из них, Гуго Капете, мы знаем весьма немного. Второй, Роберт II, своим прозвищем Благочестивый обязан монаху аббатства Флёри, Эльго, который оставил потомкам лишь восхваление добродетелей своего короля. "Что касается остального, то есть его сражений, его побед над врагами, почестей, которые он приобрел благодаря своей храбрости и таланту, мы оставляем это на усмотрение историков. Если они найдут что-то и напишут длинный рассказ о нем, то увидят, что отец и его сыновья отличились в войнах и блистали несомненной славой". Следующего короля, Генриха I, Андре де Флёри назвал Шателеном за его способность захватывать крепости и замки, но его правление (1031–1060) не было отмечено великими завоеваниями. Не имея возможности участвовать в кампании из-за избыточного веса, Филипп I проявил больше умения политического лавирования, чем военного гения. Аббат Сугерий воспевает беспрестанные походы Людовика VI Толстого, но круг интересов его героя не выходил за пределы Иль-де-Франс. Будущий Людовик VII стал наследником трона только после смерти своего старшего брата, а его военные способности, подвергшиеся серьезному испытанию во время Второго крестового похода, похоже, были весьма ограниченными. Филипп II Август был более склонен к войне, но ему пришлось дождаться смерти своего соперника Ричарда I Львиное Сердце, чтобы начать демонтаж комплекса владений, созданного Плантагенетами: Нормандия, Анжу и Мэн, а затем Пуату перешли под королевский контроль. Его триумф в битве при Бувине 27 июля 1214 года произвел сильнейшее впечатление на современников. Но, несомненно, в обществе преобладало чувство облегчения, так как победа была не очень уверенной. Из всех этих первых Капетингов, Людовик VIII был, пожалуй, самым воинственным. В 1214 году под Ла-Рош-о-Муане он обратил в бегство английского короля Иоанна I Безземельного. Помимо Людовика VII и Филиппа II Августа, которые отправились в Святую землю, он был первым Капетингом, который вел войну за пределами королевства, так в 1216–1217 годах он пытался добиться признания себя королем Англии, а в 1215 и 1219 годах предпринял два похода на юг королевства для войны с альбигойцами. Его слишком короткое правление (1223–1226 гг.) закончилось успехом, взятием Авиньона, впрочем достигнутым с большим трудом. Однако возвращаясь домой, на север, он заболел и умер в ноябре 1226 года [1] .

Когда историки говорят о росте власти Капетингов, они обычно выделяют три преимущества этой династии: семейную преемственность, в результате которой от Гуго Капета до Филиппа Красивого царствующий король всегда имел наследника мужского пола; компактность небольшого, но относительно богатого королевского домена; и, наконец, престиж коронации, которая неразрывно связывала короля и Церковь, обеспечивая Капетингам поддержку епископов. Ни один историк не станет объяснять успех династии мощью ее армий или военной компетентностью ее королей. Среди них не было "завоевателей", но были скорее ревностные христиане, или те, кого выдавали за таковых. В этом отношении, как и в других, короли XIII века действительно являются их наследниками [2] .

С детства Людовик IX был приучен носить оружие [3] . Он стал королем в возрасте двенадцати лет, в 1226 году, и сразу же был посвящен в рыцари и коронован. Сначала ему пришлось добиться признания своей власти великими баронами, которые стремились вернуть себе положение, которое они занимали до правления Филиппа II Августа. Многочисленные, но ограниченные и сумбурные военные операции обернулись к выгоде молодого короля и его матери Бланки Кастильской. Несколько лет спустя, весной 1242 года, английский король Генрих III предпринял попытку отвоевать земли, которых Филипп II Август лишил его отца Иоанна I Безземельного. Однако 21 июля Людовик одержал большую победу при Тальебуре, которая завершила последнюю войну которую он вел на территории своего королевства. Это было также последнее сражение, в котором французский король лично принял участие, вплоть до Монс-ан-Певель, шестьдесят лет спустя.

Для Людовика единственной законной войной теперь был крестовый поход. На короткое время вновь захваченный христианами в 1229 году, Иерусалим снова перешел в руки турок в 1244 году. Вскоре после того, как эта новость дошла до него, будучи тяжело больным, Людовик принял крест. Следующие годы были посвящены подготовке экспедиции. Для этого были мобилизованы обычные доходы королевского домена и налоги, предоставленные королю Папой на доходы Церкви (децимы, дясятина). Необходимо было закупить лошадей и оружие, собрать припасы и доставить все это в порт Эг-Морт, основанный в 1241 году и ставший первым королевским портом на Средиземном море. 25 августа 1248 года флот крестоносцев отправился в плавание. Через несколько недель король был на Кипре. Наступила осень и сезон штормов, поэтому было решено зазимовать на острове. К тому же необходимо было дождаться отставшие отряды. Только в мае 1249 года армия снова отправилась в путь, в направлении Египта, который в то время был главной державой мусульманского мира. 6 июня крестоносцы взяли крепость Дамиетту. За этим многообещающим успехом последовал ряд стратегических ошибок. Будучи плохо осведомленными о климате, топографии и силах противника, король и его бароны двинулись на Каир. При селении Мансура (8 февраля 1250 года) авангард армии крестоносцев, которым командовал один из братьев короля, Роберт д'Артуа, был уничтожен. Отступление, которое приказал начать Людовик, в конце концов превратилось в разгром. 6 апреля у короля не осталось другого выхода, кроме как капитулировать. Большая часть крестоносцев была уничтожена, а король и главные предводители армии попали в плен. Выжившие были освобождены через несколько недель за колоссальный выкуп. Сдача Дамиетты была ценой, которую потребовали за освобождение самого короля. Отплыв из Эг-Морта с 2.800 рыцарями, Людовик имел всего сотню или около того, когда покинул Египет… Несмотря на гибель почти всей своей армии, Людовик отказался возвращаться во Францию и остался на четыре года в Сирии, в том, что осталось от христианских поселений в Святой Земле [4] .

Только летом 1254 года Людовик вернулся в свое королевство. В декабре он обнародовал указ о масштабной реформе. Чтобы подготовиться к новой экспедиции, о которой он, несомненно, уже подумывал, Людовик намеревался улучшить управление королевством и в то же время обеспечить мир между христианскими государствами. Парижский договор, заключенный в 1258 году, закрепил отказ короля Генриха III от претензий на утраченное наследие его предков Плантагенетов. В том же году Корбейский договор позволил примириться с Арагонским королевством после напряженности, возникшей в результате захвата Капетингами Юга (Midi) Франции. По просьбе сторон Людовик также вмешивался в ссоры за пределами королевства, например, в конфликт между двумя соперничающими родами Авенов и Дампьеров, которые боролись за графство Фландрия (Пероннский арбитраж, 1256) или между Генрихом III Английским и его мятежными баронами (Амьенская миза, 1264). В 1267 году король Франции почувствовал, что готов снова принять крест. Энтузиазм рыцарства на этот раз был относительным, но Людовик умел убеждать. Когда он снова покинул Эг-Морт в начале июля 1270 года, он возглавлял большую армию, в которую входила элита рыцарства его королевства.

На этот раз флот крестоносцев отправился не в восточное Средиземноморье. По неизвестной причине, Людовик решил высадиться в Тунисе (18 июля). Султан Туниса, который был в хороших отношениях с христианами, был удивлен нападением крестоносцев. После взятия Карфагена (24 июля) военные действия застопорились. Людовик ждал, пока его брат, Карл Анжуйский, ставший королем Сицилии в 1265 году, присоединится к нему. Жара спровоцировала эпидемию, вызвавшую в армии хаос. Папский легат Рауль де Гроспарми, Жан Тристан, один из сыновей короля, а затем и сам король заболели. 25 августа, когда его брат только что испустил дух, Карл Анжуйский, наконец, высадился на берег. Новый король Франции, Филипп III, также был болен и возглавить армию выпало на долю его дяди.