Федор Григорьевич Сухов, бесспорно, большой поэт, но он не хвалился своим величием. Всегда был прост. Называл себя рядовым. И это его не принижало. Наоборот, к нему тянулись даже профессиональные поэты как к огромному авторитету. Труженик он был великий. Вечно беспокойный. Однажды время было уже заполночь. А он принес из другой комнаты толстую пачку листов, отпечатанных на машинке, — рукопись своей повести-эпопеи «Ивница». И стал читать. Потом сказал: «Вот она, на которую я затратил около двадцати лет. Издательство «Советский писатель» возвращает мне ее не читая. Второй заход. Там уже и рецензия есть. И договор заключен. Вся причина в том, говорят, что большая — 700 страниц. Хотят, чтобы я ее сократил. Они одного не хотят понять, что здесь у меня в каждой буковке жизнь, выверенная кровью и потом». Федор Григорьевич очень переживал за свое детище «Ивница». Говорил: «Вот умри я, и у меня все растащат, разбазарят. И мало того, по своей безалаберности уничтожат».

На некоторое время он умолк, задумался, затем продолжил: «У нас в Лыскове жил и работал Виктор Константинович Варгин, писатель, написал пять книг, но не был принят в члены Союза писателей нашей горьковской писательской организацией. Правление Союза писателей РСФСР его приняло. Никто из наших не приехал на похороны Варгина. Неизвестно, что станет с его архивом».

Федор Григорьевич взял с полки свой сборник стихов и прочитал стихотворение «Памяти Виктора Варгина»:

Затем положил на стол сборник стихов. И начал разговор о других прозаиках и поэтах, ушедших в мир иной: Шестерикове, Патрееве, Пильнике, Денисове. Они оставили большое художественное наследство, но никто их наследством не занимается, с большой грустью пожалел он.

До сих пор нет музея Мельникова-Печерского, Даля и других. В Горький приезжал Всеволод Эмильевич Мейерхольд. И его приезд к нам в город тоже ничем не отмечен. Вот так ведут себя наши «верха», не уважающие культуру.

Я сказал Федору Григорьевичу: «Говорят, где-то в 20-х годах к нам в Нижний приезжал В.В.Маяковский. Выступал со своими стихами в драматическом театре?». «Я не люблю Маяковского», — был ответ. «Почему?». «А за что его любить? За построенный в боях социализм? Поэты нашей эпохи — это Исаковский, Прокофьев и Твардовский. Твардовский понял ошибку своей молодости. И Теркин на том свете поправил своего Теркина на фронте.

Из всех писателей выделяется Платонов. В «Чевенгуре» он всю нашу глупость описал. Всю нелепость построения коммунизма. Это произведение — как «Дон-Кихот».

Александр Исаевич Солженицын — личность героическая, исключительная и неподкупная. Я тоже видел и знал, как разлагалась социалистическая система, но молчал, как жалкий трус. А он это высказал. И на весь мир. Это самый крупный писатель».

Еще я тогда спросил Федора Григорьевича Сухова, как он относится к писателю М.Шолохову. Он рассказал: «Когда я учился в Литературном институте, однажды в Москву по какому-то поводу, может, на очередной съезд, приехал Михаил Шолохов. Остановился он в гостинице. И вот нас с одним товарищем послали взять у него интервью. Пошли к нему в номер, так он с нами и разговаривать не захотел. Загадочный писатель Шолохов. И для меня — неопределенный», — заключил Федор Григорьевич.

Я забыл сказать, что тогда в годы перестройки Сухову хотели присудить вторую Всесоюзную литературную премию, но он от нее отказался. Сказал, что не хочет ни от кого зависеть. И добавил: «Мне писатель Михаил Алексеев сказал: «Ну, и правильно сделал, что отказался».

Я горжусь тем, что у нас в Нижегородском крае жил и творил такой поэт. Большое видится на расстоянии. Сейчас суховские стихи и поэмы разбросаны по многим сборникам. Читателю многое незнакомо. Но когда их издадут вместе, в томах, читатель скажет: «Да — это великий поэт. Классик. Его надо изучать в школах и институтах».

Однажды в Горьком за несколько лет до кончины Федора Григорьевича в Доме архитектора организовали вечер поэзии с «чаепитием». Там собрались архитекторы, художники и поэты. Каждый поэт читал стихи по желанию, на выбор. Сухов прочитал тогда есенинское:

Теперь поэта Федора Григорьевича Сухова с нами нет. Скончался он 5 января 1992 года, не дожив до семидесятилетия двух месяцев и девяти дней.

Но мне всегда почему-то кажется, что он ушел совсем ненадолго, полюбоваться Волгой, побродить по широким приволжским лугам и оврагам-горам. Поговорить, посоветоваться с природой, набраться у нее земных и небесных сил и снова вернуться домой, в свою убогую завалюху, чтобы работать, творить.

Захоронен Федор Григорьевич, по его просьбе, не на самом кладбище, которое расположено при церкви Николая Чудотворца, а рядом — на склоне крутой и высокой горы Красного Оселка. С видом на Волгу.

17.12.2001 год

Для справки: «Ивница» — лирическая хроника, а, по существу, роман о Великой Отечественной войне в двух частях. Произведение написано в 1963–1982 гг. Первая часть хроники (в отрывках) была опубликована после смерти писателя журналами «Волга», «Огонек», «Аврора». Вторая часть — журналом «Нижний Новгород».

Летом 1969 г. я послал письмо со своими стихами в газету «Ленинская смена», откуда вскоре получил ответ за подписью Виктора Кирилловича Кумакшева.