Шрифт:
Дашка, запыхавшись, вбежала с гитарой, ухмыляясь довольно, будто круглощёкий купидон эпохи Возрождения. Дерек сидел в тишине; показал на выключенный экран и пробормотал, пряча нос в ворот свитера:
— Переговоры закончились, Русалочка… Кажется… ты её убедила.
* * *
Даша отставила гитару в угол и опустилась на стул, совершенно поражённая. Вся её болтовня была отчаянной попыткой переубедить госпожу Терезию Солнцеву пополам с ночным безумием — это да, но… всё же Стрельцова нисколько не верила в успех. И вот — пожалуйста… Поводила пальцем по трещинке в крышке стола.
— Это от того, что он стал пожарным? Мне показалось — её голос на этом моменте переменился..?
— Может быть, — пожал Дерек плечами.
Не будет же он признавать перед этой заречной, что она права.
— Слушай, Амбре… Ты ведь не врёшь? — угрожающе сузила глаза девушка, и свитер знакомо сполз с её плеча.
Дерек коротко расхохотался. Скорее, с горечью, чем весело, и прихлебнул чаю. Даша ждала ответа.
— Не вру, — кивнул упырь. — Вот же повезло его высочеству…
— Метко, — одобрила Даша и тоже взялась за свою кружку со снежинками. — А говоришь, что не любишь клички. Почему повезло? Мне, наоборот, его жалко…
— Он так верил… И всё случилось именно так, — в голосе Дерека дрожала жиденькая зависть.
— Во что верил?
— В тебя.
Даша подавилась и хлопнула глазами. Поскорее решительно грохнула чашкой о стол.
— Так, а теперь по порядку. А то из Солнцева не вытянешь — откуда вы меня знаете, любители драться на ножах и мечах?
Ом”Брэ отпил чаю и совершенно не аристократично причмокнул, глядя в одну точку.
— Старый выпендрёжник… — усмехнулся он и покачал головой. — Нет, Русалочка, о таких вещах спрашивай… Солнцева сама.
С таким звуком лопаются воздушные шарики надежд.
— Спрашивала. Он заявил, что я ему не поверю, — насупилась Решка, ковыряя эмаль на чашке. — А я ведь хочу… даже. Кажется.
Дерек поглядел на девушку задумчиво.
— Я мог бы тебе рассказать… но он не будет рад, понимаешь. Не хочу… лишний раз огорчать друга.
Даша хмыкнула. “Друг”, разумеется!
— Ты ведь шпионил за ним?
— Нет… — Дерек шумно выдохнул, упираясь в её взгляд, и был вынужден признаться: — Да… Но мне… пришлось! Я вовсе не хотел…
Он понурил свою русую гриву. Даша холодно прищурилась и сложила руки на груди. Изменам и предательствам нет прощения, и это аксиома.
— Упырь, но ты. Шпионил. Думаешь, такое забыть легко? И простить?
— Думаешь, ничего не выйдет? — глухо спросил Дерек.
Сердце девушки дрогнуло — столько в этом голосе тихого отчаяния, что так жить-то нельзя.
— Ну… — неуверенно протянула Даша, — ты ведь даже сейчас пришёл не извиниться, а потому, что Терезия сказала. Ты был готов забрать его против его воли, куда бы там ни было, в это дурацкое имение Солнцевых! — Решка распалялась, и неуместное сочувствие пропадало. — И это ты называешь дружбой?! И спрашиваешь, думаю ли я, что из этого что-то выйдет?!
Дерек медленно поднял голову. Глаза у него сделались настолько жёстко стальными, что Решка умолкла: ей резко захотелось стать стулом.
— Я… — пролепетала она и вцепилась руками в чашку, — чай ещё горячий, ты не думай, я плесну тебе в лицо, если придётся…
— Русалочка… — процедил ом”Брэ, не обращая внимания на угрозу, — что ты знаешь о жизни? О настоящем? Всё у вас здесь — фальшивое.
Он резко встал, хлопнув ладонью о стол, отвернулся к окну.
— На вашу жизнь можно смотреть, как на фильм… Но не жить ею.
Ом”Брэ в тихой ярости сунул кулаки в карманы, подбородок опустил в свитер. Скулы свёл до судороги.
И он теперь такой же. Никогда не пойдёт в Терру Инкогнита, не заработает себе собственное имя подвигами, чтобы быть не просто тенью принца Третьей Вечности, а… самим собой.
Даша наклонила голову. Было и жаль этого парня с подоконника, и хотелось надавать затрещин, чтоб так не пугал, чтоб не воображал, что он тут самый умный и несчастный, чтоб не рассказывал страшилок на ночь.
Что за странные друзья они с Эриком?.. Нытики, а не мужчины. Будто у неё трудностей не бывает.
Даша тоже поднялась: натянутая в струну. И едко произнесла:.
— Ну, уж простите, господин Амбре… Пусть жизнь и подванивает, а жить придётся такую, какая вам выпала. Дверь, надеюсь, вы помните, где.
Дерек не обернулся. Даша не знала — повторить ей свой жирный намёк, или лучше подобру-поздорову убраться в комнату и закрыться на ключик, и дополнительно кроватью забаррикадироваться.
— Надежда… умирает последней… — всё же не смогла отступить с поля боя будущий филолог. — Может, и получится помириться, если… гонору поубавить.