Пелюша тем временем уже успел позабавиться со своим обидчиком и даже был несколько раздосадован чрезмерной скоростью мести и той легкостью, с которой она свершилась. У вьюков его коня, притороченная за продетый сквозь уши длинный кожаный ремешок, билась о конский круп криво отрезанная голова Вебры Клаусгайлы — криво, потому что и тут поспешил Сквайбутис. Князек стремился теперь к дому, в который, как он видел, накануне препроводили жениха с невестой к их первому в совместной жизни брачному ложу.

Еще издали Пелюша разглядел две фигурки, вокруг которых сгрудилась дюжина орденских оружных и пара рейтеров. Судя по доносившимся звукам, то ли шли переговоры, то ли у дома просто негромко меж собой бранились. «Герцог литовский» спрыгнул с седла, похлопал коня по шее и ровным шагом направился к сборищу. Подвинув рукой оказавшегося у него на пути немца, Сквайбутис оказался лицом к лицу с княжичем. Тот увидел еще одного незнакомца и недобро усмехнулся:

— О, какая честь! Так гляди, Вайва, — не рискнул при посторонних Федор использовать одно из тех домашних, заветных имен, что дал он своей нареченной. — Похоже набольший над этой разбойничьей шайкой на разговор пришел!

Князек сморщился, словно крепко глотнул прокисшего пива, — ну зачем здесь, в такой откровенно безнадежной ситуации, так глупо и так высокомерно себя вести. Нет, совсем не хотел Пелюша, чтобы русич ползал у него в коленях и униженно вымаливал себе и жене прощение и откуп, но все имеет пределы и такие беспардонность и непоказное бесстрашие Федора начали понемногу выводить Сквайбутиса из себя.

— Исполать тебе, Федор Константинович! — тем не менее поясно поклонился княжичу, разогнулся и — вот тут уже подпустил в голос издевки. — Что гостей дорогих в дом не приглашаешь? Сели бы рядком, как у вас говорится, да потолковали бы ладком. Заодно и за здоровье и счастье молодых, — вот уж тут Пелюша подпустил в голос ехидцы изрядно при словах «здоровье и счастье»! — по чаше вина бы подняли.

— Да кто ты таков, тать, чтоб я с тобой хлеб преломил, да чару выпил? — вопросил Федор негромко, но для «герцога литовского» словно гром небесный прогремел. — На мирной веселой свадьбе вон что учинили! — левой рукой княжич прятал за спину жену, поэтому обводящий полевой стан жест пришлось сделать правой, в которой был зажат меч. — И откуда меня знаешь? Что, на пир честной не только добрые люди, но и воронье пожаловало?!

Федор на несколько секунд обернулся к Варваре-Вайве и горячечно зашептал ей:

— Любая, только ни слова, молчи, не перебивай! Сейчас я свяжу их боем — хотя какой тут бой против полутора десятков, собачья свадьба, — княжич едва не сплюнул с досады, но сдержался и быстро продолжил. — А ты беги вон к тому лесочку, беги как можешь быстро и не оборачиваясь, туда, я видел, ваш жрец недавно утек, там с ним и укроешься. Если поняла, ничего не отвечай вслух, кивни только.

Вайва молча резко кивнула, на мгновение прильнула к мужу и тут же отпрянула, одновременно отталкивая его и разворачивая лицом к противникам. Федор мечом очертил широкий полукруг и чуть присел в боевой стойке, не заметив, следя боковым взглядом за легкой поступью устремившейся прочь жены, что и Пелюша опрометью метнулся к своему коню.

«Эх, надо было на левую руку хоть полотенце намотать!» — запоздало подумал Константинович. По лицам оружных мелькнули гнусные усмешки. Княжич чуть подбросил клинок, поймал его обратным хватом левой рукой, — обоерук в бою был Федор, да мало кто о том ведал, — и вовремя: один из одетых в черное попытался подкатиться к нему сбоку ловким перекатом. Прием этот был давно и хорошо знаком русичам по многочисленным коротким схваткам с татарами. Лезвие и здесь окрасилось первой кровью.

Вайва бежала к перелеску, казавшемуся сейчас одновременно и совсем близким, и таким далеким! Летела, словно впотьмах, мало что разбирая на своем пути, закусив до боли губу и жалея, что не успела толком прибрать волосы — так и неслись они за ней пушистым светлым облаком. Даже услышав сзади слева приближающийся топот копыт, не позволила себе обернуться, как не сделала этого в самом начале бега, когда у нее за спиной противно и по-болотному склизко скрежетнуло и заныло столкнутое боем железо...

Лукоте и его новообретенный спутник находились от спешащей в лесок Вайвы буквально в нескольких шагах, когда ее ударил чем-то тяжелым, но по виду мягким по голове и подхватил поперек седла налетевший сзади всадник, заметно отличавшийся от остальных налетчиков: те все, как один, были одеты в черное. Внуков — а вместе с зинисом в подлеске прятался именно он — рванулся было наружу, чтобы оборонить, спасти... Да куда там — сил на борьбу с внезапно обнаружившей себя трясиной ушло чересчур много, рухнул Андрей обратно в листья папоротника и почувствовал, как утаскивает его назад в лесок за за перепачканные болотной жижей ноги Лукоте.