– Ворожи! – кивнул Денис, хотя и не верил, что заклинания смогут вернуть расположение Варвары.

Инжаня поднялась, подошла к печи, пощупала панары и повернулась к чете.

– Влажные они ещё, но это даже хорошо. Значит, у меня будет время поговорить с кажным из вас, – сказала она и повернулась к Варваре. – Толганя, оставь нас с твоим мужем вдвоём!

Та насторожилась и не сдвинулась с места.

– Я же тебе сказала: оставь нас! – приказным тоном повторила Инжаня.

На этот раз Варвара повиновалась и, забыв накинуть верхнюю одежду, выбежала в сени. Там было холодно, как на дворе, а ведь она была голой по пояс. К счастью, дрожать ей долго не пришлось. Инжаня задала Денису всего один вопрос.

– Денясь, тебе придётся выбрать между мечтой о поместье и Толгой. Между журавлём и синицей, если говорить как рузы…

– Хочу поймать и журавля, и синицу сразу.

– Не выйдет, Денясь! Ты же видишь: Толга хочет остаться здесь. Она мокшава, и ей тяжело среди рузов. Так что же ты выберешь?

Денис вздохнул и через силу произнёс:

– Толгу. Я привязался к ней. Если б не она, меня бы сейчас не было в живых.

– Спасла тебя не она, а Вирь-ава.

– Неправда! – резко ответил Денис. – Дева леса нас спасла лишь потому, что накануне ей молилась Толга.

– Вот не знала… – хмыкнула Инжаня. – Теперь честно ответь мне: в Томбу, к Василию, поедешь?

– Нет.

– Этого ответа я от тебя и ждала … Ну, а теперь надевай поскорее шубу и айда в сени. Твоя жена там уже окоченела.

И правда, Варвара вернулась вся в мурашках, с посиневшими губами.

– Что ж ты так? – со смехом спросила её Инжаня. – Почему шубейку забыла набросить?

– Волновалась, – ответила та.

– Из-за Дениса?

– А из-за кого же ещё? Он, может, и свинья. Нас, может, и поженили насильно… но я уже не знаю, как без него жить. Люблю я его.

– А если он уедет в Томбу и оставит тебя здесь? Что ты тогда станешь делать?

– Не хочу даже думать об этом! Сделаю всё, чтобы не потерять его.

– Тогда ты неправильно себя ведёшь. Не давать мужчине – это верное средство не удержать его, а утратить навсегда. Зря ты его так наказываешь. Нужно подавлять в себе обиду.

– Дело не только в обиде. Меня он начал бесить. Меня тошнит от запаха его пота.

– От запаха пота? – изумлённо подняла брови Инжаня.

– Да.

– Вспомни дорогу в Томбу. Тебя ведь корёжило и от запаха лещей?

– Да, аж выворачивало.

– Выходит, не только мужнин пот тебя раздражает, но и вяленая рыба… Да ещё мочёных яблочек тебе хочется… – засмеялась Инжаня. – Поздравляю тебя, Толганя!

– С чем? – удивилась Варвара.

– Ты ведь ни разу не рожала… но неужели подруги тебе ничего не говорили?

– Хочешь сказать…

– Да, Толганя! Мечта твоя сбылась. Будь с Денисом ласковей и постарайся больше думать о ребёнке.

Инжаня позвала Дениса, подошла к печи и пощупала панары. «Подсохли!» – сказала она, сняла их с жерди, расстелила на скамье, посыпала солью и начала напевать:

Модань кирди Мастор-ава,

Сявок Толгать обжаманза,

Сталманза, кяжанза.

Валхток кувалманза,

Панть кочкярязонза.

(Повелительница земли Мастор-ава,

Возьми обиду Толги,

Её гнёт, её гнев.

Спусти по спине,

Выгони к пяткам.)

Пропев мормацяму, она открыла дверь в избу и сказала:

– Сейчас Мастор-ава выпроводит сялгадому. Гнать будет в Тона ши, в руки самого Мастор-ати. А вы подождите пока надевать панары. Тешьтесь. Прямо здесь.

Денис недоумённо посмотрел на Инжаню:

– Тешиться при тебе что ли?

Та оделась и вышла во двор, оставив их наедине…

Варвара подошла к мужу, обняла его и прошептала: «Прости меня, Денясь!»

Глава 27. Русский выков