Она обратилась к Женевьеве:

— Не хотела бы окунуться? Тебе, кажется, жарко, и ты выглядишь усталой.

Джен с тоской посмотрела на группу смеющейся молодежи, плещущейся в бассейне, некоторые из них вполне подходили ей по возрасту.

— А можно? — спросила она сестру.

— Ну… У нас же нет костюмов.

— Нет проблем, — сказала Дивиния. — В раздевалке полно запасных.

— Тогда пошли, — улыбнулась Луиза.

Женевьева сверкнула улыбкой и поскакала к дому.

— Не хочу быть невежливой, — сказала Луиза, — но кто вы?

— Я же тебе сказала, милая, — подруга Чарли. Очень хорошая подруга, — Дивиния проследила за направлением взгляда Луизы и сдавленно фыркнула. Сильнее выпятила свои груди. — Если они у тебя есть, щеголяй ими, дорогая. Они не вечны, даже при генинженерии и косметике. Гравитация всегда нас в конце концов побивает. Честно, она еще хуже, чем налоги.

Луиза так сильно покраснела, что вынуждена была бороться с этим при помощи программы нейросети.

— Извини, — сказала Дивиния и хитровато улыбнулась. — Это все я и мой длинный язык. Я не привыкла к людям, у которых табу на тело.

— Нет у меня никаких табу. Просто не знаю здешних порядков, вот и все.

— Фу, бедняжка, этот мир должен казаться тебе ужасно громким и стремительным. А я не очень-то помогаю сделать его тихим, — она схватила Луизу за руку и потащила ее к бассейну. — Пошли, я представлю тебя всей компании. Не будь такой застенчивой. Получишь удовольствие, я обещаю.

Посопротивлявшись несколько секунд, Луиза позволила тащить себя. Нельзя же дуться на человека с такой солнечной натурой.

— А ты знаешь, чем занимается Чарли? — спросила она осторожно.

— О господи, дорогая, ну конечно. Вот почему я с ним.

— С…?

— Мы доводим друг друга до бессознательного состояния. Вот что значит — с ним. Заметь, что мне приходится делить его с половиной здешних девушек.

— О-о.

— Что, я привожу тебя в ужас? Да? Боже мой. Я совсем не леди.

— Смотря как считать, — дерзко произнесла Луиза.

Дивиния улыбнулась, отчего среди ее веснушек появились большие ямочки.

— У-ух ты, настоящая норфолкская бунтовщица. Это хорошо. Задашь этому мужику хороший средневековый ад, когда вернешься.

Луиза была представлена всем, кто плескался в бассейне. Их насчитывалось более двадцати человек, шестеро детей, а остальные — подростки и двадцатилетние, две трети — девушки. Луиза не могла не заметить, что все они — красотки. Потом она сбросила туфли и, сидя на краю бассейна, болтала босыми ногами в мелкой воде. Дивиния села рядом с ней и вручила ей еще один бокал с прохладительным.

— Твое здоровье.

— И твое, — Луиза отхлебнула глоточек. — А как ты с ним познакомилась?

— С Чарли-то? О, у папы с ним были какие-то дела целые десятилетия. Мы, конечно, не такие богатые, как он. Кто может с ним сравниться? Но у меня хорошая родословная, дорогая. Не говоря уже о теле.

Она помешала свой коктейль специальной палочкой и насмешливо улыбнулась. Луиза ответила на ее улыбку.

— Классная штука, — продолжала Дивиния. — Человек не подходит для того, чтобы войти в этот особый магический круг без большого счета в банке, и даже этого самого по себе недостаточно. Перспективность тоже считается. Почти настолько же. Тебе нужно высокомерие и презрение ко всему простому, так что все понятия Би-7 тебя не шокируют. Этого у меня целые корзины. Меня воспитывали такой избалованной, денег было на целые тонны больше, чем мозгов. А мозгов у меня много, и самые лучшие нейроны, какие могут обеспечить деньги. Это меня спасло от бессодержательной жизни ребенка, предоставленного попечительству. Я для этого слишком умна.

— Так чем же ты занимаешься?

— В данный момент совсем ничем, дорогая. Я здесь просто потому, что я хорошая компания для Чарли. Это означает, что я могу получать удовольствие, массу удовольствий. Очень много секса, вечеринки с Чарли и компанией, еще секс, принимаешь стимуляторы, снова секс. Добираешься до лондонских клубов, смотришь кино и шоу, секс, тур на Ореол — секс в свободном падении! Вот так я теперь живу, получаю самый максимум. Как я сказала, все становится скучно и пусто, когда делаешься старше, так что наслаждайся жизнью, пока она у тебя есть. Вот такую жизнь я веду, видишь ли. Я по-настоящему хорошо себя знаю. Я понимаю, что нет смысла так жить целых сто лет. Это пустая трата, жалкое существование. Я видела богатых бездельников, доживших до шестидесяти, они мне надоели. У меня есть деньги, есть мозги, и у меня нет никаких сомнений; это добавляет чертовски много к потенциальным возможностям. Так что, когда мне будет лет тридцать пять или сорок, я что-нибудь придумаю для себя. Не знаю еще, что я стану делать: полечу на космическом корабле к центру галактики, или создам империю бизнеса, которая будет соперничать с Корпорацией Кулу; или буду основателем культуры, более прекрасной, чем эденистская. Кто знает? Но я собираюсь довести это до великолепия.

— А я всегда хотела путешествовать, — сказала Луиза. — Так давно, как себя помню.

— Прекрасно, — одобрила Дивиния, со звоном чокаясь с Луизой. — Видишь, ты это и осуществила. Ты видела в галактике больше меня. Мои поздравления, ты тоже одна из нас.

— Мне пришлось уехать из дому: меня преследовали одержимые.

— Они всех преследовали. Но ты оказалась той, которой удалось убежать от них. Это прибавляет очков, особенно для человека твоей подготовки.

— Спасибо.

— Не беспокойся, — она потрепала Луизу по длинным волосам, заставляя волнистые пряди мягко скользить у нее по плечам. — Кто-нибудь найдет решение. Мы вернем тебе Норфолк и предадим мозг Декстера забвению вместе с его душой.