– Не нравится. Совсем! Нервный очень. И такой старый. Ещё и лапать постоянно пытается!

Таня погладила скисшую приятельницу. Согласно кивнула.

– Да, пожалуй, он тебе не подходит, – и подбодрила: – Держись. Чувствую – ты симпатична Маркову. Весь вечер просто глаз с тебя не сводит. Не видела ещё, чтобы так опекал какую-нибудь девчонку. Значит – понравилась. Мы с Давидом обязательно подберём тебе подходящего парня!

Лера пожала плечами и вздохнула. Отчего-то стало грустно. С недоумением отметила, как осязаемо укололи слова «мы с Давидом, мой Давид». Повезло подруге с мужчиной.

К секретничающим девушкам, масляно улыбаясь, подкрался окончательно захмелевший Сергей.

Игнорируя напряжённый перегляд подруг, вальяжно приобнял Леру за талию.

Уткнулся жёсткой, влажной вокруг рта бородой в её волосы.

Проворковал:

– Идём наверх? Там у хозяина мастерской много картин. Есть в работе и законченные. Хочешь посмотреть?

– Конечно, хочу! – радостно отозвалась девушка, тем более мужчины обещали показать их ещё по дороге в мастерскую.

Таня, вняв совету, отправилась приглашать на белый танец Маркова, а Лера вдвоём с Сергеем поднялась на второй этаж.

Вверху царил классический художественный бардак, было по контрастному свежо.

Звуки голосов снизу доносились приглушённым, плохо различимым фоном.

Лампа горела только на одной стороне просторного помещения.

В заваленных углах притихла таинственная мгла, создавая полусонный покой и особенную, несуетную атмосферу.

Стояли прислонённые к стенам картины, валялись рулоны с полотнами, на полках белели гипсовые слепки, фигуры. Кругом виднелись тюбики с красками, слипшиеся кисти, заляпанные тряпки, банки.

Лера ходила, прижав руки к груди, сдерживая сбивающееся дыхание.

С наслаждением втягивала в лёгкие насыщенный творчеством воздух. Восхищённо рассматривала картины, осторожно касалась набросков. Перешагивала через рейки, коробки, деревяшки и непонятные предметы.

Она старалась пройти так, чтобы ничего не уронить или рассыпать. Благодарно оглядывалась на Сергея.

Мужчина томным прищуром наблюдал за её несмелыми перемещениями.

Мягко двигался следом и постепенно оттеснял от лестницы, целеустремлённо направляя к приоткрытой двери в маленькую неосвещённую комнату.

В сумерках там угадывались очертания разложенного диванчика.

Лера поздно поняла незамысловатые намерения воздыхателя.

Похолодела, насупилась и резко затормозила. Отрицательно качнула головой и намертво приросла к стене, давая понять, что больше не шагнёт к вожделенной цели.

Бородач нисколько не смутился.

Прижался твёрдым телом, захватил в объятия и нежно зажурчал, с придыханием зарываясь носом в светлую копну волос.

Лерка ахнула, заметалась, брезгливо отстранилась. Упёрлась в напряжённые плечи и безуспешно пробовала сдвинуться к спасительной лестнице.

Потеряв терпение, Сергей вытянул мокро сверкнувшие губы, целуя отворачивающуюся девушку.

Светлова, задыхаясь от липких лобызаний, прижимала подбородок к груди, прятала стиснутый рот. Что есть силы отталкивала и, тихо всхлипывая, требовала отойти от неё.

Мужчина зажал лицо Леры каменными ладонями. Страстно зашептал, густо обдавая перегаром и сигаретным запахом, убеждая не шуметь и полчаса посидеть в дальней комнате.

Вырваться из цепких объятий пьяного ухажёра не было ни малейшей возможности.

Закричать, призывая на помощь, вроде бы стыдно и рано. И услышат ли?

Может, не всё потеряно и сам угомонится, отпустит без привлечения посторонних?

Но испуганной девушке никак не удавалось отбиться от взрослого мускулистого захватчика. Он неуклонно сдвигал всё ближе к заветному диванчику.

Лера лихорадочно озиралась, ища что-нибудь для обороны.

Жалобно пищала вполголоса, всё ещё почему-то стесняясь поднять настоящий шум.

Внезапно у входа громко загремел свирепый голос Давида:

– Ну-ка ты, раздолбай, отойди от неё! Быстро убрал руки от девчонки!

Сергей отпрянул от Лерки и с ненавистью уставился на приближающегося друга:

– Тебе какого хрена надо, что припёрся?! У тебя есть девушка, вот и карауль её!

Она спешно метнулась к лестнице. За надёжную спину Маркова.

С ужасом наблюдала, как два разозлённых мужика, по-бычьи нагнув головы, с матом и ругательствами ринулись навстречу друг другу. Принялись буйно толкаться.

К рукопашной и откровенным ударам пока не перешли, но с перекошенными лицами и налитыми кровью глазами, вцепившись в плечи, яростными бросками кружили по помещению.