Это что – предложение? Но такое странное.

Обращено, будто бы не к ней, а к публике. В третьем лице, словно она отсутствует.

Мог бы сначала поговорить наедине. Зачем подставлять и себя, и её?

Лера неистово запаниковала и не знала, что ответить. Согласиться? Отказать?

Влюблена ли она? Совсем в этом не уверена.

Они знакомы полтора месяца. Если бы было больше времени, тогда, возможно…

Вот так – с бухты-барахты замуж не хотелось.

«Нет-нет-нет… К такому я точно не готова. Он не настолько дорог, чтобы связать жизнь с ним. Зачем так торопиться?» – крутилось в её голове.

Только вырвалась из-под бдительного ока родителей, вкусила прелести свободы. Ещё ничего не видела, не распробовала. И обратно в новые оковы? К тому же Альгис – человек другой национальности, иного менталитета.

Да, он был ей симпатичен. Очень.

Сердце трепыхалось и ускоряло ритм, когда он приходил. Становилось радостно, хотелось подойти ближе, поймать улыбку, услышать приветствие. Сказать в ответ что-нибудь очень приятное и бодрящее. Нравилось общаться, слегка поддразнивать, сладко осознавая – парень влюбился в неё.

Но Лерка почти такие же чувства испытывала, когда собиралась компания двоюродных братьев и сестёр. При виде любого из них тоже поднималось настроение, становилось весело, интересно. Она скучала по коммуникабельным родственникам и ждала новых встреч, чтобы вместе провести время.

Значит то, что вызывал Альгис не любовь. И это неправильно. Для брака надо испытывать настоящее чувство. Так, чтобы душа пела, не хотелось ничего, кроме как находиться рядом с любимым. Всё равно где и как жить. Лишь бы вдвоём и главным стало общее счастье. Испытывать праздник уже оттого, что заботишься, ждёшь, жертвуешь, а в ответ получать внимание, защиту, нежность.

Не найдя смелости и нужных слов, объяснить сумбурные мысли, Лера потерянно опустила голову. В смятении теребила край скатерти, прислушиваясь к бурно колотящемуся сердцу. Упорно не отрывала глаза от тарелки, плотно сжала губы, насупилась и молчала.

Хотелось исчезнуть.

Очень надеялась на поддержку окружающих и подсказку, как выйти из затянувшейся неловкой паузы, не обидев друга. Молилась, чтобы кто-нибудь помог, разрядил обстановку, сказав: не надо прямо сейчас принимать решение.

Но никто не произносил ни слова. Безмолвствовала и она.

Альгис возвышался над столом, сжигая её понурую макушку отчаянным взглядом. Ему было плохо и стыдно.

Понял, ответа не дождётся. Сел.

Присутствующие тихонечко переглянулись, притворились, что ничего не произошло. Заторопились, зашумели, забрякали вилками. Начали громко говорить о посторонних вещах, пытаясь замять возникшую неловкость.

Лера же старалась вести себя естественно. Обходила бочком, не смотрела на расстроенного парня.

Он постепенно успокоился, иногда бросал в её сторону насквозь обиженный взгляд. Тем не менее непринуждённо болтал с мужем двоюродной сестры.

Вечером они смогли снова общаться друг с другом, натянув фальшиво-весёлый вид, будто бы ничего не было.

Через две недели перед самым отъездом, Альгис отвёл разом заартачившуюся Лерку в сторонку. Тихо и требовательно произнёс:

– Ты так и не ответила.

Лера насупилась, замкнулась. До последнего надеялась, всё позади и удалось избежать щекотливого разговора. Но не вышло. Да, ничего не сказала. Но в тот он раз задал вопрос. Или как верно выразиться – поставил условие? Как назвать ту неловкую ситуацию? Сделал предложение?

Обращался в тот день ко всем. Это неправильно, надо было сначала поговорить вдвоём.

Он постоял, слушая сердитое сопение. Вздохнул с досадой. Снова не дождался ответа:

– Хорошо. Я понял. На днях уезжаю домой. У тебя будет время подумать. Скажи, ты хочешь, чтобы я приехал обратно?

Не глядя на него, пожала плечами:

– Приезжай, конечно. Мы все рады будем видеть тебя.

Парень хмыкнул, нахмурился:

– Я не про всех. Лично тебя спрашиваю – ты хочешь, чтобы приехал? Будешь ждать меня?

– Ждать… – растерянно повторила Лера и задумалась.

Что он вкладывает в это слово? Оно двусмысленное, налагает определённые обязательства.

Если под обещанием ждать подразумевает – хранить верность, ни с кем не встречаться, то вряд ли. Не стоит обнадёживать.

Может, встретится хороший мальчик и с ним будет так же интересно дружить, как с Альгисом. А из-за подаренного обещания окажется, что предала уговор. Она не испытывала любовной тяги к молодому человеку. Не чувствовала, что он тот, ради которого откажется от непросто завоёванной свободы и радости жизни в столице. Пошла поперёк воли родителей именно ради того, чтобы почувствовать себя самостоятельной, испробовать закрытые прежде прелести юности. И совершенно не была готова снова сидеть в четырёх стенах, ждать и отчитываться.