— Донни…

— Вот, глянь, какой браслетик… покажь его нам. Нет, не так. Сандра, примерь… тебе нравится?

И восторженный вздох. У нее никогда не было ничего подобного.

Алмазы!

Настоящие алмазы… девчонки слюной захлебнутся… нет, вовсе не зависть нужна Сандре, но затаенный восторг и подтверждение тем самым, что она сделала правильный выбор.

Донни ее любит!

Конечно, любит… вот он, вытащил бумажник и отсчитывает сотенные купюры.

Две тысячи триста!

Безумие! Да Сандра в жизни столько денег не держала…

— Крошка, ты прелестна… поцелуешь?

Поцелует.

И снова.

И будет целовать, не за браслет, он, конечно, красив, но Сандра ведь не шлюшка какая-нибудь, чтобы за цацку запродаться. Нет, она будет целовать потому что любит его… как иначе она докажет свою любовь.

Алмазам смешно.

И Тельма с сожалением вынуждена браслет вернуть.

— В нем нет ничего криминального. Чистый, — она не привыкла лгать, и хотя, наверное, постаравшись смогла бы устроить ложное воспоминание, но… разве это Сандру убедило бы?

— Вот видишь! — она вздохнула с немалым облегчением. — Я же тебе говорила…

— И обещала познакомить.

Браслет лежал.

И Сандра не спешила его примерить, держала на вытянутых руках, любовалась, а примерить не спешила. Почему? Ей ведь нравится эта вещь. Или Тельма опять чего-то недопоняла?

— К-конечно, но… ты не обижайся только, ладно? — Сандра закрыла футляр и коробочку поставила на стол. — Я говорила с Донни и он…

…не пришел в восторг от идеи. Странно, с чего бы это.

— Видишь ли… ты все-таки в полиции работаешь… и чтица… и ты можешь увидеть что-то…

…за что дорогого Донни спровадят на виселицу.

— Я понимаю, что в его прошлом было много… всякого… кое о чем он мне рассказывал… это тяжело… ему столько всего пришлось пережить…

— Сандра!

— Ты ничего о нем не знаешь! — с жаром воскликнула она. — Донни изменился. У него свой бизнес! Законный… он теперь антиквариатом занимается… и еще он квартиру в Первом округе снял. Для меня. Хочет, чтобы я переехала…

— И ты переедешь.

Сандра потупилась.

Переедет. Конечно. Зачем ей отказывать, ведь Донни чудесен. Да и Первый округ от Третьего отличается. И квартира та, в которой Сандра побывала, не чета нынешней. Она чиста и просторна. Окна ее выходят на залив, и быть может, в хорошую погоду, из них видны небоскребы Острова.

Под этой квартирой расположено кафе.

Или два.

Полосатые навесы. Прозрачные витрины. Мебель плетеная и утренний кофе со свежайшими булочками… нет, Тельма не завидует.

Нечему.

— Я… не знаю… он хочет, чтобы у нас была семья…

— Неужели.

— Почему ты не хочешь поверить? Да, семья! И дети! Трое! Но сначала он мне прослушивание устроит… или два… или даже купит роль. Представляешь? Донни считает, что я талантлива!

— Ты талантлива, — подтвердила Тельма.

…и в той сказке, которую Сандра сама для себя сочинила, этот талант не останется незамеченным. В этой сказке будет место и гениальному режиссеру, который совершенно случайно откроет для себя Сандру. И премьере. И оглушительному успеху… все светлячки мечтают не просто гореть, а пылать сверхновой звездою…

— Я бросила клуб… — Сандра все же присела. — Послушай, я… я понимаю, что тебе нелегко признать, но… у меня есть своя жизнь. И у тебя своя. И то, что я перееду… это ведь не означает, что мы не будем видеться.

Она говорила с Тельмой, как с ребенком, и это было обидно.

— Я… я буду звонить тебе… Донни, конечно, не одобрит…

…уж кто бы сомневался.

— … но я обещаю, что буду звонить… каждый день. И он поймет, что нечего бояться. И ты поймешь. Вот увидишь, вы еще станете друзьями.

Вот в этом Тельма всерьез сомневалась.

Сандра же, присев на корточки, обняла руку Тельмы, поднесла ладонь к губам.

— Все будет хорошо… просто надо поверить в это…

Ах, если бы вера что-то да значила.

А под дверью Тельму ждали.

Мэйнфорд устроился прямо на грязных ступеньках. Он вытянул ноги, перегородив лестничный пролет, а бритым затылком прислонился к двери. И Тельме показалось сперва, что он спит, но стоило ей появиться, и Мэйнфорд открыл глаза.