– Вашим хамством?

Лучшая защита – это нападение. Отведу душу перед позором.

– Хамством? – Деймон мастерски разыграл оскорбленную невинность. – Я стойко сносил ваше, делал скидку на пол и возраст.

Нахмурилась:

– А что не так с моим полом?

Еще один женоненавистник нашелся!

Про возраст опустим, с высоты его двадцати восьми мои двадцать один год, одиннадцать месяцев и двенадцать дней казались младенчеством.

– Девушки часто влюбляются…

Он имел наглость сделать паузу, обменяться понимающими улыбками с присутствующими!

Тут мое смирение лопнуло. От терпения не осталось и следа еще раньше.

– Нет!

Пылая гневом, подскочила на ноги.

– В вас – никогда! Лучше я два литра «Сна праведника» выпью! Даже три. Пойду в полнолунье на кладбище, зашью зомби и отполирую кости костяка.

Глаза метали громы и молнии. Я задыхалась от возмущения.

Хлыщ столичный, циник кладбищенский! Решил, будто мне выбрать не из кого, брошусь к ногам скучающего карьериста, скрашу ему ненавистные три года в академии. Мухоморы ему на завтрак, обед и ужин, а не моя любовь!

– Джульетта, успокойся! – шикнула на меня айла Гения.

Она насильно усадила обратно, для верности придавила плечо свободной рукой.

Шумно засопев, подчинилась силе и авторитету наставницы.

– Не надо таких жертв! – Деймон будто играл роль в посредственной пьесе. – Я не кровожаден. В отличие от вас. Вы едва не отправили на тот свет меня и мэтра Олония. И все – из-за оценки в ведомости.

– Неправда! – эмоционально возмутилась навету, даже пятнами пошла. – Я впервые вижу мэтра Олония и точно не собиралась его травить.

– Конфеты, – с гаденькой улыбочкой напомнил Деймон и почтительно обратился к ректору: – Мэтр, они ведь у вас? Покажите айле, освежите ее память.

Мэтр Садастер извлек из ящика стола знакомую коробку.

Все конфеты на месте, ни одна не тронута. Но как Деймон догадался, что коробка с сюрпризом?

– Узнаете? – устало обратился ко мне ректор.

– Да, эти конфеты продаются в кондитерской госпожи Озоли.

Сердце пропустило удар и рухнуло в пятки.

Достаточно передать коробку в Уголовный департамент… Двуликий, меня посадят! В камеру с настоящими преступниками! И защитить меня будет некому – на магов надевали специальные ошейники, блокировавшие дар.

– В которой работаете вы, – мурлыкнул Деймон.

От его сладкого голоса мороз пробежал по коже. Судя по всему, он собирался заняться моим делом лично и с особым пристрастием. Например, превратить в наглядное пособие. Чиновники оценили бы, выдали грамоту за двойную экономию средств: тут вам и труп для анатомички, и тратиться на еду, уборку камеры не нужно.

– Да, я там работаю. Это запрещено?

– Нет. Только вот конфеты принесла ваша подруга.

– И что же тут незаконного?

Я цеплялась за соломинку, но стремительно шла под воду, пуская пузыри.

– Ничего. Разве только… Не кажется ли вам странным, что коробку отнес не посыльный, а посторонний человек? Ведь ваша подруга в кондитерской не работает.

Нет уж, Анжелу я с собой на дно не потащу.

– Подождали бы пару минут, забрали бы коробку сами. А так явились к самому закрытию, когда посыльный уже ушел. Радуйтесь, что хоть кто-то согласился прогуляться до гостиницы, побаловать сладеньким вашу пассию.

– Вот видите, – сокрушенно вздохнув, обратился к ректору Деймон, – опять хамит!

– Я ведьма, мне можно.

Скопировав позу оппонента в начале допроса, закинула ногу на ногу. И, спохватившись, тут же поставила ступни обратно на пол. Мухомор мне в суп, совсем забыла про «стрелку» на чулке! Спросонья схватила первый попавшийся.

– Травить людей тоже?

Деймон с легким прищуром обернулся ко мне.

Стиснула зубы.

– Повторяю, я никого не травила. Я хотела получить «зачет», подмешала в конфеты снотворного…

Деймон хмыкнул:

– Это теперь так называется?

Промолчала и вновь принялась изучать рисунок пола.

Лучше я себе уже вряд ли сделаю, а вот хуже могу.

– Увы и ах, айла, конфеты предназначались не моей, как вы выразились, пассии и даже не мне – мэтру Олонию, моему уважаемому учителю и наставнику. Торопился же я потому, что должен был встретить его на вокзале, проводить до гостиницы и устроить со всеми удобствами.

– Так до утра поездов из столицы нет.

Следовало бы и дальше держать рот закрытым, но слаба, не смогла.