– Мне… мне не больно! – выдохнул Вивернель, насупившись. Он нахмурил брови, чем стал все больше походить на Альвера.

– Не верится, - заметила я, видя, как старается Вивернель. – У отца твоего лучше получается.

– Он старый и опытный, - сдался мальчик. – А теперь уходи!

– Когда я была совсем маленькой, я мечтала завести хомяка. Непременно рыжего… - улыбнулась я. И тут же улыбка сползла с моего лица. Я задумчиво смотрела на фамильные гербы, которые украшали стену. – Мама тогда сказала, что раз я хочу животное, то я должна понимать. Это – моя ответственность. И я должна за ним убирать, должна кормить, играть с ним, уделять ему время, следить за тем, как оно себя чувствует, замечать малейшие изменения. Вот скажи мне, ты готов завести животное? Готов ли ты по первому требованию убирать какашки, кормить его по нескольку раз в день, играть с ним, когда оно хочет, выгуливать его, когда оно попросит? К тому же однажды настанет момент, когда оно… уйдет. И ты должен быть готов к этому. Всегда готов. Но как бы ты не подготовился, все равно будет больно.

Видимо, о таких вещах Вивернель не думал. Поэтому сердито сопел.

– А слуги тогда зачем? – буркнул он, наконец.

– Так ты что? Слугам его заводишь? – удивленно спросила я, радуясь, что удалось вывести его на диалог. – Тогда не удивляйся, что он будет считать какого-нибудь слугу своим хозяином и любить его больше, чем тебя. Ведь именно он проводит с ним все время. Он, а не ты.

– Но ему я скажу, что это я – хозяин! – заметил Вивернель, а в его голосе прозвучали властные нотки.

– Ага, оно тебя так и поймет, - улыбнулась я, вспоминая, как пыталась рассказать хомяку о проблемах в школе. Вид у него был лихой, придурковатый и весьма изумленный: «Да ты шо!». И вечно что-то за щекой.

Вивернель напряженно выдохнул. Он молча о чем-то думал.

– Твой отец вряд ли будет заниматься животным, - заметила я, вспоминая, что говорила Злате про котиков.

– Потому что он только о тебе и думает! – внезапно выдал Вивернель.

Ого! Как интересно… Неужели я так понравилась Альверу, что об этом знает даже его сын? На мгновенье я представила, что такое действительно могло случиться. И на сердце вдруг стало тепло-тепло. Я понимала, что каким бы вредным не был Альвер, я чувствовала к нему не просто интерес. Благодарность, интерес, восхищение, желание… Много-много разных оттенков чувств, которые постепенно нарастали и крепли, потихоньку сливались в одно.

– Зря улыбаешься, - внезапно произнес Вивернель, криво усмехнувшись. – Если бы ты знала, что он говорит о тебе, когда тебя нет рядом, это бы мигом стерло улыбку с твоего лица!

И что же говорил про меня Альвер? Мне прямо стало как-то напряженно. Но я старалась не подать виду, что у меня в груди сжимается что-то неприятное.

И что же он говорит? – спросила я, чувствуя, что у меня даже изменился голос.

Ты ему не нужна, - с гордостью произнес Вивернель. – Ему нужна только золотая драконица. Ты так, просто рядом телепалась. Но это еще не все!

В этот момент Вивернель неудачно дернул коленом и уронил портрет мне прямо под ноги. На меня с портрета смотрела женщина такой красоты, что мне стало как-то не по себе. Разве такие бывают? Бледная фарфоровая кожа, нежный румянец, идеальная прическа, собранная из рыжих волос и надменный взгляд ярко- зеленых, как весенняя трава, глаз.

Судя по количеству золота, красавица носила на себе целый сундук. А то и два. Она смотрела аристократически – презрительно, надменно и с вызовом в глазах. На ней было зеленое платье и…

Дальше рассмотреть не удалось. Вивернель уже схватил портрет, размером с большую книгу.

– Это – моя мама, - с гордостью произнес он, бережно отряхивая портрет. – И она была красивой. В отличие от тебя!

– Вивернель, - улыбнулась я, пропуская колкость мимо ушей. – Если тебе вдруг захочется с кем-то поговорить, с кем-то, кто не просто выслушает, но сможет дать совет, я с удовольствием с тобой поговорю. Хорошо?

В этот момент Вивернель напряженно сглотнул, глядя на меня так, словно ожидал немного другой реакции. Терпение давно лопнуло, но где-то у меня были ведра и тряпки.

– И папа тоже так считает! – бросил мне вслед Вивернель, когда я пошла к двери. Я понимала, что маленький дракон не врет. – Он сам об этом говорил и…

Что было дальше, я так и не узнала. В дверь влетела Ирла.

– Ректор! – занервничала она, зовя нас. – Быстрее!

– Что, ректор? – спросила я, вспоминая старую драконью какашку. – Умер? Что?

– Просил собраться для важного объявления! – бросила Ирла, ускоряя шаг. Она открыла дверь в какую-то комнату, прижав палец к губам, мол, тише.

– Ну, надеюсь, что все собрались! Ждем, когда все соберутся! – из старинного зеркала в золотой прямоугольной оправе послышался знакомый голос с покашливаниями.

Альвер стоял возле Златы, нависая над ней, словно коршун. Морис стекал по креслу, откровенно зевая. Белуар нервно поглаживал спинку кресла, стоя над внуком. Прошуршав платьем, Ирла быстро встала рядом с мужем. Вивернель с грохотом подтащил кресло и уселся в него. Я посмотрела на Альвера, чувствуя, как внутри все переворачивается. Значит, не нужна. Просто так, бесплатное дополнение к дочери. От обиды я стиснула зубы.