Поэтому в большинстве деревень помещения для колхозного скота выглядят лучше, чем ветхие хижины земледельцев.

Это отметили в своих отчётах также и делегации американских специалистов по сельскому хозяйству, побывавшие в Советском Союзе в 1958–1959 годах. «Американцы находят, что сельскохозяйственные постройки (в колхозах и совхозах СССР) выглядят лучше, чем крестьянские дома»

Нередко скотницы завидуют коровам. Одна сказала, что в их колхозе… «сработаны такие скотные помещения, что хоть сама переселяйся туда». Часто корреспонденции в советских газетах сообщают о «колхозных хижинах» и «коровьих дворцах»…

Притесняя людей все больше и больше, начальники–самодуры ухудшают жилищно–бытовые условия колхозников до того, что вынуждают их содержать скот в комнатах, в бараках…

Председатель сельсовета, описанный Кулаковским в книге «Добросельцы», провёл электрическое освещёние не только в свой дом, но даже и в свой хлев… А ученики и в школе и дома занимаются под тусклой керосиновой лампой…

Наблюдая такие картины во многих колхозах, один писатель, объехавший весь Советский Союз, даёт такое сравнение жизни людей и скота в колхозах:

«Семья в шесть, в семь душ живёт в одной комнате. Тут и кухня, и спальня, тут и бельё стирают, и моются в кадке, и школьники уроки учат… У коров водопровод. А колхозница… должна идти по воду к колодцу… За полтора километра носят воду на плечах! Кому же лучше живётся: коровам или колхозникам? Телятам или ребятам? У животных условиях жизни — применительно, конечно, к их потребностям, — обставлены куда культурнее, чем у хозяев этих животных, у людей… Ведь, все же мы на лошадях ездим, а не лошади на нас! Коровы для нас, а не мы для коров!…»

Изучение жизни колхозников в довоенный период приводило исследователей к тому же заключению: жилище людей в большинстве случаев хуже помещёний для колхозного скота. Так было в сталинских колхозах. Так осталось в деревнях послесталинских, современных.

В этом проявляется бесчеловечная идеология и антинародная политика коммунизма. Самое важное, самое главное в колхозе, — считают коммунистические рабовладельцы, — это государственный скот, их имущество, пища господствующего сословия: мясо, масло, молоко, яйца. А колхозники — дело последнее: это только роботы, выполняющие государственную барщину, обслуживающие колхозную скотину…

Более сотни лет назад, в 1847–52 годах, писатель–гуманист И. С. Тургенев создал потрясающе–правдивую книгу о русской крепостной деревне — «Записки охотника». В этой книге он обрисовал все стороны жизни крепостных крестьян, в частности, и жилище.

Вот внешний вид крестьянских хат той эпохи: «дрянные осиновые избёнки»; «крыши закиданы гнилой соломой»; «дворы не у всех были обнесены плетнём».

А внутреннюю обстановку крестьянской избы Тургенев нарисовал более подробно, описывая ночное посещёние лесниковой хаты; «Изба лесника состояла из одной комнаты, низкой и пустой, без палатей и перегородок. Изорванный тулуп висел на стене… В углу валялась груда тряпок; два больших горшка стояли возле печки. Лучина горела на столе, печально вспыхивая и погасая. На самой середине избы висела люлька, привязанная к концу длинного шеста. Девочка… присела на скамейку и начала правой рукой качать люльку, левой — поправлять лучину. Я посмотрел кругом, — сердце во мне заныло: невесело войти ночью в мужицкую избу… Дверь заскрипела, и лесник шагнул, нагнув голову, через порог. Он поднял фонарь с полу, подошёл к столу и зажёг светильню» (маслёнку–коптилку).

Жилища крестьян в эпоху помещичьего крепостного права и хижины современных колхозников в эпоху социализма похожи друг на друга как близнецы. Хорошие избы, в которых жили свободные крестьяне от Освободительной реформы 1861 года и до революции 1917 года, обветшали, были разорены и превратились в такие же нищие хижины, в которых жили крепостные крестьяне в середине прошлого века.

За время колхозной жизни двухкомнатные избы крестьян превратились в однокомнатные. Жилища обветшали до крайней степени. Крыши сгнили, протекают. От бревенчатых изб колхозники переходят к баракам, глиняным хижинам, землянкам. От керосиновой лампы они часто переходят к коптилке–маслёнке…

Жилища колхозников, по характеристике их обитателей, это «не жильё, а горе…»

Жилищно–бытовой стандарт жизни колхозников упал на целое столетие, до уровня помещичье–крепостной эпохи середины XIX века.

Этот стандарт колхозной жизни не мог не упасть до этого уровня: сама колхозная система — это не что иное, как система государственного крепостничества, ещё более тяжёлая и реакционная, чем система помещичьего крепостного права.

В 1958 году, в Советском Союзе, в белорусском журнале молодёжи была опубликована повесть писателя Кулаковского «Добросельцы». Автор описывает одну белорусскую деревню, материальный быт колхозников, в частности, одежду.

Колхозные начальники, которые описаны там, одеваются хорошо.

Председатель колхоза имеет: тёплое пальто, новые сапоги, валенки.