«Учительская газета» описывает «старые обомшелые избы» в колхозных деревнях.

Кулаковский в повести «Добросельцы», напечатанной в Советском Союзе в 1958 году, описывает жилища в белорусском колхозе. Старушка–колхозница, рассказывая депутату сельсовета о своей избе, так характеризует её: «только ткни пальцем — и изба развалится»…

Так стары и ветхи деревянные избы в колхозах. И немудрёно: с 1929 года, с начала коллективизации, прошло уже много лет. После коллективизации рядовые колхозники не могли строить новых деревянных изб. А старые избы прожили свой нормальный век и окончательно обветшали.

Колхозники всегда получали ничтожную заработную плату. Даже в послесталинский период они получали за свою работу в среднем около 10 рублей (новых) в месяц, 120 рублей в год. Рядовые же колхозники получали около 5 рублей в месяц, 60 рублей в год, включая в эту сумму оплату денежную и натуральную.

А новая деревянная изба, по сообщениям советской печати, стоит от 2000 до 4000 рублей, или в среднем 3000 рублей (новых).

Следовательно, заработать денег на постройку избы средний колхозник мог бы только за 25 лет, а рядовой колхозник за 50 лет, — конечно, при том обязательном условии, если бы они могли копить их, не затрачивая ни на какие другие жизненно–необходимые нужды и потребности. Но это условие неосуществимо: заработок колхозника даже со средней оплатой — 10 рублей в месяц — составляет только пятую часть прожиточного минимума для самого работника…

Значит, при тех реальных условиях, в которых жила и живёт основная масса колхозников, — накопление денег на постройку избы нормального типа для большинства колхозников невозможно. Поэтому они вынуждены жить в ветхих хижинах–развалюшках или должны сами делать себе жилища примитивного типа: землянки, глиняные мазанки, бараки.

Поэтому колхозники строят теперь своё жильё не из дерева, а из другого материала, который находится ближе, чем лес, и вызывает затраты только на его выкапывание и перевозку: это — глина.

Н. Вирта в книге «Крутые горы» пишет об одном колхозе: «…Избы были построены из самодельного серого кирпича–сырца, называемого в обиходе саманом»… Саман — это необожженый кирпич, кирпич–сырец, который сделан из глины с примесью соломы и навоза. До революции саманные постройки встречались в Средней Азии и изредка в южной России. А теперь эти глиняные хижины встречаются в колхозных деревнях Советского Союза повсюду. В газетах, журналах и книгах о них теперь упоминается очень часто.

Эти глиняные хаты строят сами колхозники и совхозники. Строят повсеместно: в Белоруссии, в Средней России, на Кубани, на Украине, на Урале, в Казахстане, даже в Сибири.

Саманные жилища теперь строят не только колхозники в деревнях, но и рабочие в посёлках. В книге Дудинцева «Не хлебом единым» описываются саманные домики, как жильё рабочих. Описанные там домики представляют собой разновидность саманных строений. Это полуземлянка–пол усаманный домик: выкопана землянка; вверху над этой ямой–землянкой построены саманные стены. Такой тип жилья, полу-землянка-полусаманка, теплее, чем домик только из самана. Поэтому он встречается в северных краях.

Колхозники и рабочие строят саманные хижины потому, что не могут приобрести более лучших строительных материалов: ни леса, ни обожженых кирпичей. А глину можно найти почти везде и недалёко.

И подготовлять строительные материалы легче: люди выкапывают глину, размачивают, смешивают с навозом и соломой, высушивают на солнышке эти кирпичи и строят саманные хижины.

Но эти хижины очень неудобны и непрочны. Они постоянно осыпаются, трескаются, расползаются, загрязняют домик, пропускают холод и требуют постоянного ремонта.

Третьей разновидностью глиняной хижины, кроме саманных домиков и саманок–землянок, — является плетнёвая мазанка. Стены её строятся из двух плетней, идущих параллельно друг другу на некотором расстоянии. В промежуток между плетнями насыпается щебень, камни, сор. И все это заливается глиной. Глиной же обмазываются стены постройки извне и изнутри. Такие сараи–мазанки бывают и одноплетневые. Плетнёвый сарай обмажут глиной извне и изнутри, сделают такой же плетнёвый, обмазанный глиной, потолок, — и жильё готово…

Эмигрантка из Советского Союза на страницах газеты «Новое русское слово» (Нью-Йорк) в 1960 году сообщала о семье своих знакомых: «Живут они в районе Болшева (около столицы), в жидкой рощице, в сарае, кое-как приспособленном поджилье».

В данном случае речь идёт, по всей вероятности, об одноплетневом сарае–мазанке: в необмазанном сарае жить зимой невозможно.

В советской печати часто встречаются упоминания о бараках в колхозных деревнях.

Брёвен для изб колхозники раздобыть не могут. А тонкие доски или обрезки, «горбыли», иногда добывают. И поэтому из тёса или из обрезков они строят дощатые бараки.

Русская женщина, жена иностранца, живущая в Западной Европе, посетила своих родных в Советском Союзе в 1959 году. Она увидела, что её родные живут в большом дощатом бараке — общежитии.

Там есть бараки двух типов. Одни — маленькие, для одной семьи. Такие бараки строят сами колхозники.

Другие бараки — большие. Это бараки–общежития. Их строят колхозы.