— Убирайся! — крикнул на него Велизарий, а затем обратился к разбойникам: — Отпустите его, пускай идет к своему лживому князю.

Светояр срезал путь к княжескому терему, голова все еще болела. Он осторожно прошел к темному пруду, зачерпнул в ладонь холодной воды и обмыл свой подбородок. Он посмотрел на звездное небо. Ему показалось, что оно падает вниз, прямо на него. Его снова начало пошатывать. Витязь взял себя в руки и зашагал дальше. Заколдованно-серая ночь освещала княжеский терем молодой луной.

— Что случилось? — взволнованно спросил князь, вышедший на крыльцо.

— Лучше у сына своего спроси: что он Велизарию наговорил? — сказал витязь, подходя к терему.

— Он ничего не сможет ответить, по крайнем мере сегодня. После встречи с Велизарием у него все губы распухли, зубов недосчитался, и весь лоб, словно шершни искусали.

— А где те дружинники что с ним ходили, на постоялый двор?

— По домам отсыпаются, им тоже хорошенько досталось, — сказал князь. — Что с тобой-то приключилось?

— Потом расскажу, — ответил Светояр. Он задумчиво посмотрел на князя еще раз. Подумал недолго, развернулся и зашагал прочь с княжеского двора.

— Ты куда? — удивился Тихомир.

— Завтра с утра к тебе приду, — сообщил витязь и добавил: — А пока объявлю сбор всей дружины.

Безмолвное серое утро, с бесконечно-длинными серыми облаками за окном, прервалось причитаниями отца:

— Ну что же ты наделал?

— Убубу-мубубу, — попытался ответить, плохо спавший всю ночь Млад.

— Зачем оскорбил его, да еще и так грубо?

— Муууу-бу-бу му-бу-бу, — нечленораздельные звуки выходили из его уст. Отец понял, что Млад все еще не в силах говорить. Тихомир глубоко вздохнул и выходя из комнаты добавил: — Не представляешь, как ты всем нам насолил.

Целая дружина витязя, шла попарно по улицам Мережи, с копьями на перевес. Впереди ехали два десятка всадников. Возглавляли всех, двое на белых конях. Справа был Тихомир в полном облачение, а слева от него Светояр, в серебристом нагруднике и вооруженный дубиной. Они спешились, не доезжая до постоялого двора и витязь приказал всей дружине остановиться.

— Я первый пойду, — сказал князь, стараясь бодриться. Но предчувствие у него было не из лучших.

— Уверен? — настороженно спросил Светояр.

— Попробую уладить все без кровопролития, — посмотрел Тихомир на витязя и глубоко вздохнув, добавил: — Извинюсь перед Велизарием, за своего непутевого сына.

— Вот это другое дело, — кивнул витязь.

Сделав несколько неуверенных шагов вперед, князь все же взял себя в руки и размеренной походкой подобрался к постоялому двору. Несколько ставен открылось и из них показались лучники. Светояр тут же сделал вперед несколько шагов вместе с дружинниками, но князь развернулся и подал рукой сигнал, чтобы они стояли на месте.

Тихомир осмотрел лучников в окнах, лицо каждого было сосредоточено. Любой из них, тут же мог бы сразить его точным попаданием. Но князь не струсил, а наоборот подошел ближе и громко сказал:

— Прошу тебя Велизарий, прости моего непутевого сына.

— Это все? — высунулся вдруг из окна Валамир, облокотившись на подоконник. Обе руки у него были перевязаны, а на лбу виднелась огромная шишка.

— Я не к тебе обращаюсь, а к Велизарию, — начал гневаться князь.

— А я сегодня за него, — ухмыльнулся Валамир. — Так что, это все?

Князь взял себя в руки и продолжил:

— Велизарий, я также прошу простить меня, за тот обман. Мне очень жаль, но прошлого не вернешь. Отпусти ее и мы сможем договориться.

Валамир закрыл ставни.

Велизарий сидел в комнате своей хижины. Он открыл сундук, подаренный Атиллой. Перебрав несколько драгоценностей, он остановился на аккуратном золотом обруче с маленькими, но яркими изумрудами. На обруче была надпись:«Нильмере». Прочитав, он захлопнул проклятый сундук.

— Велизарий, ответь! Ты принимаешь мои извинения? — сердился князь, продолжавший стоять под окнами постоялого двора.

Тут ворота отворились. Вышел Валамир. Он громко спросил:

— Просишь извинений, а сам привел целую дружину?

— Учитывая, как вчера досталось Светояру…

— Твой витязь сам первый начал, — грубо перебил князя Валамир.

Светояр, стоявший позади, сжимал правую руку в кулак. Он хотел выдвинуться вперед и надавать тумаков наглецу Валамиру, но сдержался.