Он оставил Фарис и последовал за Барли в трюм, где обнаружил двух детей палубы, Старк и Аштон, которые выглядели смущенными.

– Ну, – спросил Джорон, – что здесь произошло?

– Дело в том… – начала Старк.

– Мы кое-что сделали, – сказал Аштон, но они не поднимали голов, а смотрели в пол, словно обнаружили там нечто невероятно интересное.

– Покажите, – сказала Барли, – если не можете рассказать.

Старк кивнула, и Джорон увидел, что она держит в руках рулон черного материала. Аштон взялся за него с другой стороны, и они принялись его разворачивать, пока Джорон не понял, что они сделали вымпел. На длинном, вытянутом треугольнике из черного материала было вышито тело извивающегося кейшана, в узком конце находился хвост, а в широком – голова. Один из множества глаз скрывала повязка, на которой крошечные жемчужины изображали глаз в точности как у Миас. Сначала Джорон ничего не мог сказать, лишь молча смотрел. Затем опустился на колено и провел ладонью по материалу.

– У нас есть по одному на каждую мачту, – сказала Старк. – На остальных кораблях дети палубы сделали такие же.

Джорон выпрямился.

– Кто об этом знает? – спросил он.

– Только те, кто участвовали в работе, – ответила Барли. – Ты спросишь у супруги корабля, можем ли мы поднять такие флаги?

– Нет, – ответил он.

Дети палубы выглядели подавленными.

– Мы что-то сделали не так? – спросила Барли.

– Вовсе нет, – сказал Джорон. – Отнесите их наверх и будьте готовы к моему приказу. Остальным кораблям я пошлю сообщение на следующей флюк-лодке. – Он улыбнулся под маской, а потом рассмеялся. – Даже величайшая из всех живущих супруга корабля иногда должна получать сюрпризы, верно?

Поднявшись на палубу, он направился на корму, где Миас смотрела на серое волнующееся море и три корабля, которые покинули ее флот. Он встал рядом с ней, но она никак не показала, что заметила его появление, хотя, конечно, это было не так. Через мгновение она передала ему подзорную трубу.

– Три румба налево от кормы, – тихо сказала она.

Джорон поднес подзорную трубу к глазу и увидел круг моря, постарался приспособиться к покачиванию палубы и только после этого принялся изучать горизонт. Вскоре он нашел основную массу кораблей Каррада и постарался не думать о том, сколько их там. Он нигде не нашел «Ужаса аракесиана». Затем повернул трубу в сторону и обнаружил еще три корабля: могучий «Ужас аракесиана», башню с развевающимися белыми крыльями и еще два двухреберных корабля.

– Он намерен помешать их бегству, – сказал Джорон.

– Да, – ответила она, глядя на воду. – Из чего следует, что в их планы входит держать нас на прежнем курсе.

– Возможно, он хочет, чтобы мы находились как можно дальше от вод Ста островов, – предположил Джорон без особой уверенности.

– Ты и в самом деле так думаешь? – спросила Миас.

Он покачал головой.

– Нет.

– Вот именно, – сказала Миас. – С каждым днем я все больше уверена: Каррад рассчитывает, что через некоторое время мы повернем и обнаружим закрытый для нас пролив Намвен.

– И тогда мы повернем обратно? – спросил он.

Она покачала головой.

– Нет, как мы уже говорили, никто не знает, кого из нас Тендарн Эйлин решила обмануть. – Она посмотрела на Джорона. – Человек, способный поднимать кейшанов, – опасный противник, Джорон. Нам не следует считать, что, если Карраду в голову пришла какая-то мысль, она обязательно окажется верной. Не исключено, что Эйлин хочет именно его выманить подальше, а не нас. – Миас повернулась и стала смотреть в сторону клюва «Дитя приливов». – И Брекир еще нет.

– Верно, – сказал Джорон, чувствуя себя как увядающий джион осенью.

– Тем не менее еще слишком рано ее ждать, только завтра утром я прикажу наблюдателям, чтобы они начали высматривать «Оскаленный зуб».

– А если пролив окажется закрытым? – спросил Джорон.

– В таком случае нам предстоит сделать отчаянный выбор, хранитель палубы. – Она прищурилась. – И мы его сделаем. – Он кивнул и вернул ей подзорную трубу. – Подай сигнал Колту, чтобы возвращался. Теперь мы знаем то, что хотели выяснить. Мы будем сохранять прежний курс вдоль хребта на северо-восток.

– По крайней мере, погода относительно хорошая, – заметил Джорон.

Миас повернулась к нему и усмехнулась.

– Для однодневного путешествия, хранитель палубы. Туман и воющий ветер с плохой видимостью меня устроили бы больше. – Миас коснулась полей шляпы согнутым пальцем. Она выглядела усталой. – Я буду в своей каюте.

В течение следующих четырех дней погода оставалась хорошей, и «Дитя приливов» вместе с остальным черным флотом двигался довольно быстро, однако Брекир и «Оскаленный зуб» так и не появились. На борту корабля ничего не менялось, если не считать растущего страха, – даже самые упрямые и недалекие дети палубы начали понимать, что вражеский флот ведет себя странно, не атакуя, а лишь повторяя курс черных кораблей. Кроме того, они уже должны были увидеть Брекир. «Ужас аракесиана» и его свита не стали возвращаться к основному флоту, а продолжали двигаться на значительном расстоянии от Хребта Скирит; они оставались на виду, но в стороне от других кораблей.

– Между ними произошла размолвка? – спросил Джорон однажды вечером.

Миас покачала головой, вытащила подзорную трубу, поднесла к глазу и направила ее на вражеские корабли.

– Нет, они занимают выгодную тактическую позицию на случай, если мы решим свернуть в сторону, когда подойдем к проливу Намвен.

– Но три корабля не смогут удержать весь наш флот, – возразил Джорон.

– Ты просто никогда не видел, как «Ужас аракесиана» производит залп, – тихо сказала Миас.

– Не видел, – ответил Джорон и подумал, что рад этому. На одном борту верхней палубы «Ужаса аракесиана» стояли двадцать дуголуков, и он не хотел спрашивать, сколько их установлено на нижних палубах, знал, что на корабле имеется три ряда бойниц для малых дуголуков. Он не сомневался, что «Дитя приливов» сможет выдержать один бортовой залп, относительно других у него такой уверенности не было, ну а корабли из коричневых костей не предназначены для сражений. – Наверное, последствия будут ужасными, – добавил он через некоторое время.