На Джорона их интерес давил тяжелым грузом, и если даже он испытывал такие чувства, насколько же труднее приходилось Миас. Тем не менее, она этого не показывала. Миас пересекла зал, стуча сапогами по сланцевому полу, в сопровождении эха, отражавшегося от каменных стен. Внутри не было ничего мягкого, что поглощало бы звуки, и шепот сплетничавших людей вращался вокруг них, точно водоворот – ехидный ветерок злословия. Миас шагала вперед, выбрав дорогу к туннелям, ведущим от Жилища в гору. Как и все главные острова, Шипсхьюм был подвержен землетрясениям, поэтому туннели делали не слишком глубокими, они огибали основание горы, и в них находилось множество небольших помещений: арсеналы, кузницы, лавки и заведения, где продавали карты.

Именно туда и привела Джорона Миас. По темному туннелю, едва освещенному тусклосветом, в комнату, поначалу показавшуюся Джорону абсолютно темной. Прошло время, прежде чем его глаза приспособились к одинокому источнику света, в котором догорали остатки масла, и никому не приходило в голову добавить туда еще. Единственный обитатель комнаты сидел среди полок из джиона на стуле из вариска и сланца, длинные белые волосы обрамляли лицо, одежда была старой и сильно поношенной, а глаза – белыми от слепоты.

– Миас, – сказал он, и его голос был тих, словно ветер раннего утра. – Мне говорили, что ты никогда не вернешься. Но я знал, что это не так.

Когда Джорон подошел ближе, он увидел на лице старика гладкую кожу от старых ожогов, нетронутым остался лишь шишковатый кусок плоти.

– Я всегда буду возвращаться, супруг корабля, – сказала она, протянула руку и нежно взяла старика за кисть.

У него было лишь два целых пальца.

– Не называй меня так, Миас. Я больше не супруг корабля, и давно перестал им быть. Теперь я просто Йиррид, хранитель карт.

– Для меня ты навсегда останешься супругом корабля, – сказала Миас.

Он улыбнулся ее словам.

– Слишком верная и упрямая. Как и всегда. Мне не следовало удивляться, когда ты попала на черный корабль. – Он покачал головой, но его голос был полон теплоты. – И почему ты здесь?

– Карты, – сказала она. – Мне нужен полный набор. Мой корабль потерял все.

– Их наверняка продал за выпивку какой-то глупец, не понимающий, насколько они ценны, – сказал слепец, и Джорон почувствовал, что краснеет. – Но у нас полно карт. Я должен отдавать старые на черные корабли. – Йиррид встал со своего стула. – Но половина супругов корабля, которые сюда приходят, не могут отличить хорошую карту от плохой, поэтому ты получишь самые лучшие. – Он пошел вдоль полок, придерживаясь двумя пальцами за их край, касаясь колышков, прикрепленных под каждой, помогавших ему определять, что на ней находится. – Вот. – Йиррид остановился. – Самые новые от курсера Клинаса, настоящего художника карт, так мне сказали. Он говорил так, словно знает свое дело, когда навещал меня здесь. – Он взял кипу свернутых карт. – Он должен был попасть на «Ужас». Теперь он у Хастина.

– Я не питаю к нему из-за этого неприязни. Он хороший супруг корабля, пусть ему и не хватает воображения.

– Твоя ситер Кири получила новый пятиреберный «Охотник Старухи». Несомненно, в награду за то, что помогла отправить тебя на черный корабль. – Йиррид отдал карты Миас, она их взяла, а потом он наклонился и сжал ее запястье. – Будь осторожна, Миас. Ты играешь в опасные игры.

– Я знаю, – ответила она.

– И опасайся союзников не меньше, чем врагов. – Теперь в голосе Йиррида прозвучали печаль и безнадежность.

– Я и это знаю.

– Да, – сказал он, отпуская ее руку. – Наверное, так и есть.

– Я вернусь, чтобы еще раз тебя повидать, супруг корабля, – сказала Миас.

– Надеюсь, так и будет. – Йиррид отвернулся, подошел к своему стулу, сел и снова стал смотреть в пустоту, пока Миас и Джорон выходили из комнаты.

Снаружи они увидели двух морских гвардейцев, которые вытянулись по стойке «смирно», одновременно стукнув древками копий о камень и заставив Джорона подпрыгнуть от неожиданности.

Более высокий гвардеец сделал шаг вперед.

– Супруга корабля Миас Джилбрин, я пришел от имени Тиртендарн Джилбрин, правительницы Ста островов, защитницы изгоев дарнов, бабушки флота, наследницы морской гвардии, верховной Жрицы Матери, Девы и Старухи, и неиссякаемого источника нашего плодородия.

– Я знаю, кем является моя мать, – тихо ответила Миас, но гвардеец не подал вида, что слышал ее.

– Я должен привести тебя к Всеобщей матери.

Мысль о том, что он предстанет перед правительницей Ста островов, лишила Джорона мужества. Он почувствовал, как у него слабеют колени, а внутри все сжимается.

– Я благодарна за приглашение, но, боюсь, мне необходимо готовить корабль, а приливы никого не ждут. – Миас попыталась пройти мимо него, но гвардеец шагнул вперед и копьем перегородил ей путь.

В отличие от большинства гвардейцев, он не носил доспехов; его одежда походила на то, во что был одет избранник Индил Каррад, набор кожаных ремней, сконструированных так, чтобы показать миру мышцы под смазанной маслом кожей.

– Ты игрушка, а не солдат, Тассар, – добавила Миас. – Не стой на моем пути. У меня много дел.