Море кораблей, сотни флюк-лодок. На всех множество женщин и мужчин. А под ними огромное существо – каким-то образом знакомое и одновременно невероятно диковинное. Он видел его, видел острова и архипелаг, все сразу, словно летел над ними. И ему казалось, будто они ему знакомы – лодки, море, земля, – но лодки, море, земля были неправильными. Лодки – вовсе не флюк-лодки, острова – совсем не те, которые он знал, даже море слегка отличалось. Все немного не такое, каким ему следовало быть, но Джорон не понимал почему.

А потом все исчезло, но старая женщина продолжала говорить:

– Так охотились когда-то, – сказала она, – хотя четырех лодок недостаточно. И восьми недостаточно. Даже сотни лодок мало.

– Женщины и мужчины во флюк-лодках не могут… – начал Джорон, но смолк под взглядом старой женщины и мыслями о тех сценах, что промелькнули в его голове.

– Сотни кораблей, Гость, заполненных женщинами и мужчинами, или мужчинами и женщинами, и они бросали в зверей копья, которые привязывали к своим лодкам. Лодка за лодкой, за лодкой…

– Кейшан должен был убить их всех, – сказал Джорон.

– Да, многие умирали, очень многие. Но миллион булавочных уколов, в конце концов, тебя прикончит, то же самое происходило и с кейшанами.

Ее слова звучали у него в голове, образы вернулись, но были не столь же яркими, как раньше; пожалуй, именно так он видел истории, рассказанные ему отцом, – театр теней в глубине сознания.

– Полный решимости флот, в конце концов, одержит победу. А те, кто выживет, станут героями. Они приплывут домой с трупом зверя и продадут все, что им удастся. Охотники разбогатеют и будут радоваться, что больше им не придется охотиться. Другие станут смотреть на них голодными глазами и думать: Если бы на их месте был я… И в следующий раз, когда появится кейшан, все ринутся к лодкам, которые будут укреплены костями, охотников потребуется гораздо меньше, тем не менее многие погибнут. А потом не останется зверей, и они начнут охотиться на чужие богатства и вновь умирать, и богоптица посмеется над нашим безрассудством.

– Значит, нам не нужно тревожиться из-за четырех лодок, которые преследуют зверя? – спросил Джорон.

– Каждый булавочный укол ослабляет зверя, – ответила старая женщина, отвернулась от него и поспешно направилась к люку, ведущему на нижнюю палубу.

И прежде чем Джорон успел задать новый вопрос, Миас снова начала выкрикивать приказы.

– Передние луки, будьте готовы к стрельбе. Ветрогон, дай мне бриз; я догоню эти флюк-лодки прежде, чем они доберутся до вихрезмея.

Ветрогон поднялся с палубы уже не так легко, как прежде, и порывы вызванного им ветра не были столь же сильными.

Впрочем, у Джорона не было времени думать о ветрогоне; он спешил к дуголуку, выкрикивая на ходу команды и наблюдая за реакцией своего расчета. Оказавшись у лука, он посмотрел на лодки впереди. Быть может, они бежали от «Дитя приливов»? Или преследовали аракисиана? Но для Джорона это не имело значения, и он сосредоточился на лодке, находившейся со стороны его борта, – большой, выкрашенной в ярко-синий цвет с символом Старухи на парусах. Лодка была переполнена, и «Дитя приливов» быстро ее нагонял.

– Наводчики луков, – крикнула Миас, – стреляйте, когда сочтете расстояние подходящим.

Гавит наклонился над луком, глядя вдоль желоба огромного оружия.

– Когда будешь готов, Гавит. Синяя лодка, – сказал Джорон.

Юноша кивнул, и для Джорона вдруг снова воцарилась тишина – ни звука со стороны моря или ветра, ничего. Он видел лишь синюю лодку и женщин и мужчин в ней. И постоянно сокращавшееся расстояние между ними. На корме лодки был установлен лук – не такой большой, как у них, но все равно представлявший опасность. Однако Джорон не мог определить, готов ли он к стрельбе.

– Вниз! – закричала Миас, и Джорону показалось, что вся команда рухнула на сланец; только он и его расчет остались стоять. Болт с флюк-лодки ударил в боковые перила «Дитя приливов», воздух наполнил треск ломающихся костей, и Джорон почувствовал, как что-то задело его бок, но не обратил на это внимания. Он продолжал смотреть в прицел дуголука, не сводя глаз с цели.

– Я думаю, что смогу попасть в их лук, хранпал, – сказал Гавит, пока «Дитя приливов» сокращал расстояние до лодки.

Джорон уловил гнев в голосе юноши, и его это удивило. Неужели он так быстро сумел стать частью команды? Сам Джорон ощущал такой же гнев, казалось, попадание болта рейдеров в «Дитя приливов» нанесло оскорбление лично ему, и на мгновение у него возникло искушение позволить Гавиту уничтожить вражеский лук. Но нет, его работа состояла в том, чтобы сохранять спокойствие и думать.

– Пробей дыру под водой, если сможешь, Гавит. Я знаю, тебе хочется им отомстить, но если мы потопим лодку, то прикончим того, кто сделал выстрел.

– Есть, хранпал.

Синяя лодка поднималась и опускалась на волнах, то же самое происходило и с «Дитя приливов», который находился совсем рядом. Теперь Джорон уже смог разглядеть расчет лука на флюк-лодке, который пытался подготовить оружие для следующего выстрела, но на палубе толпилось столько рейдеров, что они им мешали. И тут заговорил Ядовитый Хостир, болт полетел так быстро, что глаз не успевал за ним проследить: Джорон уловил лишь всплеск воды у кормы синей флюк-лодки. Болт не просто пробил в ней дыру, он обрушил ее целиком, и расчет лука тут же полетел в воду, а за ними посыпались все, кто находился рядом. Лодка сразу потеряла ход, ее клюв поднялся в воздух, в воду падали все новые и новые члены команды. Затем послышались вопли. Вокруг терпевшего крушение судна появились длинные зазубренные серые спины.