– И что же? – спросил Куглин. Джорон видел, что ему стало не по себе. Очевидно, Миас призвала его не просто так, и это связано не только с челюстями костебура и Квелл, но Куглин не мог обнаружить связи между ними, как и Джорон. – Значит, толстяк что-то пропустил, когда готовил к выходу в море твой корабль.

– Я ничего не пропустил, – возразил Коксвард, и в его голосе появились жесткие интонации, заставившие Куглина снова взглянуть на мастера костей, словно заново оценивая.

– Расскажи-ка мне, Куглин, – сказала Миас. – Какие отношения связывают тебя с Каханни?

Куглин посмотрел на нее, и Джорон заметил, что под глазом у него начала слегка подрагивать жилка.

– Мы оба обладаем сильной волей, – заявил он.

– Он уберет тебя, если почувствует угрозу? – спросила Миас.

Куглин покачал головой, но Джорон заметил на его лице сомнение и попытался понять, куда Миас его ведет. Вероятно, к сомнениям и тревоге.

– Я рядом с ним долгое время, – сказал Куглин. – Многие в нашей организации верны мне в не меньшей степени, чем Каханни.

– Значит, если он выступит против тебя, в организации будет раскол?

– Верно, – кивнул Куглин. – Вот почему он никогда на это не пойдет.

– И он доверил тебе перевезти контрабандой кости аракисиана, – сказала Миас.

– То, что я делаю, не имеет… – начал он.

– Я задаю свой вопрос только из-за того, что это единственная кость на корабле, которую не проверили на наличие яиц костебура. И тебе приказали убрать с «Дитя приливов» племянницу Каханни, как только у тебя появится возможность. Дать ей сбежать на твердую землю. Подальше от опасности. Теперь ты понимаешь, к чему я веду? – спросила Миас.

– Я… – начал Куглин.

– Может быть, твой хозяин не может выступить против тебя прямо, но он выиграет, я полагаю, если ты исчезнешь в море…

– Он… – Куглин оглядел каюту – посмотрел на стены, белый пол, тяжелый письменный стол. Наконец, его взгляд остановился на челюстях костебура. – Он не стал бы.

– Все твои люди хранят тебе верность, Куглин? – спросила Миас. – И сколько из них работают на Каханни?

– Я взял с собой лишь тех, кто верен мне. Конечно, они лучшие в организации Каханни, и… – И тут он смолк. А потом взревел: – Клянусь Старухой, коварный ублюдок! Он меня подставил. Я его прикончу, если ты говоришь правду. И его проклятую Старухой племянницу.

– Нам неизвестно наверняка, так ли это, – сказала Миас.

– А вы узнаете яйца, если увидите их? – спросил Куглин.

– О, да, – ответил Коксвард.

– Тогда пойдем и откроем коробки.

Куглин повел их через корабль в трюм, где двое его людей охраняли ящики.

– Прочь! – рявкнул Куглин. – Мы позволим супруге корабля осмотреть наш груз.

– Но Каханни сказал…

– Пусть Старуха заберет Каханни! Открывайте ящики.

– Подождите! – вновь вмешался Коксвард. Он исчез, но вскоре вернулся с четырьмя костемолотами, плоскими с одной стороны и с жутковатым крюком с другой. – Лучше подготовиться, – сказал он, раздавая молоты. – На всякий случай.

Один из людей Куглина снял с пояса ключ, открыл замок, поднял крышку ящика – и тут же в ужасе отступил назад, не только из-за запаха – влажного, зловонного и гнилостного, – но и от того, что увидел внутри. Куглин не двигался, его глаза широко раскрылись, он неотрывно смотрел на содержимое ящика. Джорон шагнул вперед. Верхняя его часть кишела костебурами, от маленьких, размером с его палец, до крупных, с руку. Их жуткие челюсти пожирали не только коричневые кости на дне, но и друг друга. Липкие шевелящиеся тела были такого же цвета, что и гнилая кость, и вся масса купалась в море отвратительной слизи.

– Убивайте их, – сказал Коксвард и принялся крушить тварей плоской частью молота.

Куглин тут же к нему присоединился.

– Старухин урод! Сын изгоя дарнов! – повторял он с каждым сокрушительным ударом, сопровождая проклятиями гибель омерзительных тварей.

Так они открыли все ящики Куглина, и от внимания Джорона не ускользнуло, что ящик с хийл-болтами спрятан. Последний оказался пустым, а его днище было проедено костебурами.

– Он меня убил, – сказал Куглин. – Этот проклятый Старухой мерзавец меня убил. И всех моих людей. Ну, теперь я прикончу его племянницу – получу хотя бы такую компенсацию.

– Нет, – возразила Миас. – Теперь мы знаем, что на корабле есть костебуры, и Коксвард с ними разберется. А Квелл еще может нам пригодиться. – Джорон почувствовал некоторое разочарование из-за того, что Миас собиралась сохранить Квелл жизнь. – А теперь, Куглин, ты можешь насладиться ее удивлением, когда она поймет, что ты отказываешься с ней разговаривать, и ее бегство с корабля становится невозможным.

– Да, – сказал Коксвард. – Когда ты с Миас отправишься захватывать остров, я поставлю к насосам двойную команду. И Квелл будет работать больше всех, а это тяжкий труд. К тому моменту, когда вы вернетесь, мы осушим все лужи в трюме и отыщем крупных тварей. А потом будем искать их каждый день. Когда вы захватите остров, вы найдете известняк и принесете его на борт. Мы засыплем все течи, и так прикончим последних тварей вместе с их яйцами.