– Как мы найдем ветрошпиль, хранпал? – спросила Фарис.

Да, в самом деле, как? Джорон не знал остров, у него не было карты, а сейчас наступило такое время года, когда в лесу царило настоящее буйство красок и все росло так быстро, что у него возникало ощущение, будто он слышит, как корни извиваются в земле.

– Миас сказала, что это самое высокое место на острове, так что нам нужно просто подниматься вверх, я уверен, что Мать укажет нам путь.

– Задница! – Черный Оррис слетел вниз, уселся на плечо Фарис и дважды качнул головой.

Черные глаза-бусинки, похожие на глаза Нарзы, посмотрели на Джорона, птица еще раз качнула головой и принялась чистить перья.

– Почему птица не стала сопровождать Меванса? – спросил Джорон.

– Черный Оррис принесет нам удачу, хранпал, – сказала Фарис. Все вокруг закивали, женщины и мужчины заметно приободрились. – Может быть, птица Девы поведет нас, пусть та и любит обманывать, чтобы потом торжествовать, верно?

– Верно, Фарис. – Джорон повел плечами, чтобы упряжь с ветрогоном легла поудобнее. – Кто из вас хорошо знает сушу? – Никто не ответил, и Джорон едва не лягнул себя. С тем же успехом он мог укорять их в том, что они связаны с землей, – ни одно дитя палубы в таком не признается. – Есть среди вас те, кому Миас доверяет охоту, когда корабль нуждается в пище?

Вперед выступил мужчина по имени Круст, у которого практически отсутствовало изуродованное левое ухо.

– Иногда Миас посылает меня, – сказал он. – Мой отец был охотником, хотя я и не такой, как он; я человек моря.

– Я в этом нисколько не сомневаюсь, – успокоил его Джорон. – Я видел, как ты летал по такелажу, словно птица.

Мужчина кивнул и не сумел сдержать улыбку. Затем вперед шагнула женщина из первой команды «Дитя приливов», Ганрид. За ней последовал ее брат, маленький сутулый мужчина по имени Фолис – Джорон никогда не слышал, чтобы он что-то говорил. Он был уверен, что Ганрид могла быть дарном, но ее брата посчитали небезупречным, что поставило под сомнение и ее происхождение. Или она просто решила с ним не расставаться – Джорон так и не спросил ее об этом.

– Иногда, в тех случаях, когда мы с братом не могли найти корабль, нам приходилось зарабатывать на жизнь охотой, – сказала она.

– Хорошо, – сказал Джорон. – Тогда ты, твой брат и Круст пойдете вперед и постараетесь предупредить нас о возможной опасности. – На миг он снова представил себе существо, которое они с Миас видели ночью на пляже, и с трудом заставил себя продолжать. – Миас говорит, что на острове нас могут подстерегать самые разные неприятности, так что будьте осторожны. Все остальные последуют за вами. Фарис, возьми двух человек и присматривай за нашим тылом. Я не хочу, чтобы кто-то застал нас врасплох. Натяните тетиву луков и приготовьте курновы.

– Есть, хранитель палубы, – послышалось со всех сторон.

И они вошли в лес, где их встретил яростный пурпур огромных, как крылья корабля, листьев, которые боролись друг с другом за свет Глаза Скирит. Он просачивался сквозь них, падал на розовые листки вариска, находившиеся ниже, и их раскрашивали постоянно менявшиеся узоры розового, синего и пурпурного света, словно по их плоти перемещались синяки. Курновы поднимались и падали, срезая листву и пробивая дорогу, – но тропинка моментально смыкалась у них за спиной.

Разведчики предупреждали их о ядовитых растениях харсс с колючками, которые почти невозможно извлечь из плоти, рана начинала гноиться, сводя человека с ума – такой невыносимой становилась боль. А если добавить жалящую мошкару и маленьких, но злобных птиц горрус, готовых атаковать прямо из своих гнезд, раздавая удары направо и налево когтистыми лапами, то подъем был медленным и очень тяжелым. Иногда им приходилось огибать непроходимые заросли, а однажды из-за обмана зрения Джорону показалось, будто он видит черные, поглощавшие свет очертания тунира над ними, но оказалось, что это лишь дыра в пологе листвы. Тем не менее его бешено колотившееся сердце успокоилось далеко не сразу, и ему пришлось остановиться. Он чувствовал себя ошеломленным, парализованным. Куда идти? Какие отдавать приказы? Что, если они заблудятся? Что, если ходят кругами?

А потом Черный Оррис взлетел в воздух, так что замелькали перья, и отвлек Джорона от панических мыслей. Джорон выдохнул, не сводя взгляда с Черного Орриса, и в плотном сумраке леса увидел лук. Увидел наложенную на тетиву стрелу. Увидел руку, которая натягивала тетиву…

– Лечь! Всем лечь! – уже кричал Джорон в следующее мгновение, бросившись лицом вниз, в разбросанные по земле листья и ветки.

Стрела вылетела из-под листьев, потом появились другие, они запели в воздухе, проносясь мимо зарослей джиона и вариска, и по меньшей мере одна нашла цель – Джорон хорошо знал звук, с которым стрела входит в тело. Тут же раздался короткий крик, затем рев – к ним бежали женщины и мужчины. Они были едва одеты, а их кожа выкрашена в синий, розовый и пурпурный цвета, как растительность вокруг, лица искажала ярость, в руках они сжимали высоко поднятые дубинки и курновы. На Джорона бросился мужчина и уже начал опускать курнов. Лежавшему лицом вниз на земле Джорону ничего не оставалось, как откатиться в сторону. Чтобы не раздавить ветрогона у себя на спине, он повернулся на бок, и его курнов оказался прижатым к земле.

Он подумал о быстром извлечении клинка, которому его учила Миас.

Когда потребуется это умение, хранитель палубы, я уверена, ты все сделаешь правильно.

Но сейчас это было бесполезно.

«Я подвел тебя, супруга корабля, – подумал он. – Какая глупая смерть».

Однако удар курнова перехватила Анзир, которая подставила под него свой маленький щит, отбросивший лезвие в сторону, и одновременно ее клинок вошел в грудь нападавшего. Сзади Анзир атаковала женщина. Фарис прыгнула на нее, и маленький костяной кинжал вонзился в шею. Джорон вскочил на ноги. Вокруг него шло сражение, все кричали, обменивались ударами, получали ранения. Он вытащил из-под куртки один из маленьких заряженных арбалетов, выстрелил рейдеру в спину, перезарядил и отправил стрелу другому врагу в голову. Затем он выхватил свой курнов, и у него возникло ощущение, будто он оказался в ужасном сне. К нему метнулся мужчина – обнаженный, раскрашенный, полный ярости, – и Джорон взмахнул курновом, сработала мышечная память, рожденная долгими часами тренировок на палубе. Он отступил на шаг в сторону, тут же вернулся обратно, и вражеский курнов просвистел возле его плеча. Джорон нанес рубящий удар, позволив более тяжелому концу клинка описать дугу, и тот пора-зил бок противника. На лице мужчины на мгновение появилось удивление, и он рухнул на землю, прижимая рукой рваную рану и призывая на помощь Мать.