Шрифт:
На мошенника упал свет от огненных крыльев, и стало очевидно, что он по-прежнему без сознания. Лежит, закатив глаза и свесив голову набок. А вот ноги его… ожили. Закостеневшие, неловкие, они, согнувшись в коленях, переступали как придется, словно у марионетки. Поднявшись с земли, козлобородый несколько раз подпрыгнул с очень странным, похожим на хихиканье, звуком – примерно такой издаст озорной ребенок, силясь сдержать смешок.
Под просторной курткой козлобородого… что-то шевелилось! А сам он то притопывал, то приплясывал. Постепенно его движения становились все более размашистыми, хаотичными, как вдруг… из рукава куртки выпрыгнула какая-то тонкая косточка. Но просто упасть и лежать она не пожелала – приземлившись, она сразу подскочила и забралась козлобородому прямо в штанину!
Да телом мужика управляют чьи-то кости, скрытые под одеждой!
«Что это за хре…» – начал было Сюань Цзи.
«Это курган шаманов», – тихо вставил Шэн Линъюань, и Сюань Цзи показалось, что его голос стал еще слабее и тише.
«То есть как? Эта братская могила – на самом деле чей-то курган?»
«Да, курган шаманов. Не слышал о них? – по-прежнему тихо спросил Шэн Линъюань, после чего помолчал и добавил еще тише: – Вот как… С той поры, как их не стало, минуло несколько тысячелетий, и теперь о шаманах никто и не вспомнит…»
Слушая его, Сюань Цзи чуть нахмурился и вовремя вспомнил, что дома, среди вороха дощечек, он нашел «Дунчуаньскую книгу шаманов». Именно в ней Сюань Цзи наткнулся на описание чудовища-жэньмо…
Дунчуань… Шаманы всякие… Получается, эти самые шаманы были не последователями какого-то тайного учения, а самым настоящим племенем? Может, они вообще предки каких-нибудь малых народностей?
«Слушай, я так-то с историей не дружу… – покаялся Сюань Цзи. – Ты лучше скажи, шаманы – это…»
Вместо подробных объяснений Шэн Линъюань произнес какую-то фразу на незнакомом языке. Такого Сюань Цзи еще ни разу не слышал.
«Это что?» – поинтересовался он.
«Язык шаманов, – подсказал Шэн Линъюань. – Повторяй за мной, чтобы они тебя услышали».
Конечно, Сюань Цзи не кинулся сломя голову выполнять команды древнего демона, но и колебаться долго не стал. Вспомнив интонации Шэн Линъюаня, Сюань Цзи попытался воспроизвести фразу на непонятном булькающем языке, при этом стараясь обращаться к костям, разбросанным под ногами.
«А ведь ты не спросил, что означают эти слова… Почему доверился мне?» – удивился Шэн Линъюань.
«Да вот… Такой уж я простофиля, – нагло соврал Сюань Цзи. – Не люблю долго думать».
Услышав настолько дерзкую ложь, Шэн Линъюань лишь усмехнулся, но язвить на этот счет не стал – слишком уж утомительно.
Сказалось и то, что они, пусть и недолго, имели общее сознание, так что теперь лучше понимали друг друга. Да и вообще друг друга стоили, поскольку смотрели на вещи примерно одинаково. Оба не знали милосердия, когда приходилось сражаться не на жизнь, а на смерть, однако если их существованию ничто не угрожало, один на гoре людям дурачил их медовыми речами, да так, что те потом лили слезы, а второй в своей наблюдательности замечал даже осеннюю паутинку, чем до коликов смешил каждого, кто поймает его на этом. В общем, один дополнял другого, и вместе они всегда могли настроиться на дружеский лад. И раз главная причина для вражды пропала, раз они больше не слышат помыслов друг друга, зачем суетиться, планируя, как бы поскорее избавиться от надоедливого соседа? Кроме того Шэн Линъюань понимал: если убьет сейчас маленького демона, сам он навечно застрянет в его мече и в таком случае рискует до скончания времен остаться игрушкой скелетов. То есть вредить хозяину меча пока не было никакого смысла.
Кстати сказать, стоило им с горем пополам произнесли шаманскую фразу, как кости под одеждой козлобородого замерли, словно прислушиваясь к ней, а затем медленно повернули к Сюань Цзи тело захваченной жертвы. «Поглядев» на крылатую фигуру, они развернули козлобородого и направили куда-то прочь – тот шатко и валко затопал.
«За ним», – велел Шэн Линъюань.
«Куда это он?» – поинтересовался Сюань Цзи.
«Ты спрашивал меня, откуда взялись бабочки с человеческим ликом, – напомнил древний демон, и голос его звучал еле слышно, как будто издалека. – Так вот, их создали здесь».
От этих слов сердце Сюань Цзи пустилось вскачь. Не говоря ни слова, он поспешил догнать козлобородого. Однако спустя пару сотен метров Сюань Цзи заметил, что горки костей и не думают заканчиваться. Наоборот – белым россыпям не было конца и края. Не удержавшись, Сюань Цзи воскликнул: «Да сколько же их тут?!»
«Сорок одна тысяча шестьсот тридцать шесть», – подсказал Шэн Линъюань.
«Чего?! – от такой цифры Сюань Цзи аж прищелкнул языком. – Да ну не! Тут же руки-ноги разбросаны, все в кучу, вперемешку… Как ты узнал? Пересчитал черепа?»
«Как мне не знать, – бесцветно возразил Шэн Линъюань, – ведь это я их всех убил…»
006
Когда кто-то говорит «Я убил человека», логично посчитать его убийцей. Если кто-то признается, что прикончил тридцать шесть человек, его гарантированно покажут по телевизору и сделают звездой передачи «Человек и закон». Ну а если кто-то выдаст «Я убил сорок одну тысячу шестьсот тридцать шесть человек», вы наверняка заподозрите, что этот кто-то – подросток, который днями и ночами сидит в видеоиграх.