На кубиках пресса не было ни единого волдыря — только шелушащееся покраснение. На руках тоже. Лалур хмыкнул одобрительно, видимо, порадовался за здоровье и протянул небольшой глиняный сосуд, похожий на флягу. Тео принюхался, прежде чем глотнуть, и отодвинул от себя, покачал головой: он не будет пить такое. Лалур засмеялся, глотнул сам, дал Инну и, заткнув флягу пробкой, убрал в сторону, а сам пошёл к навесу с небрежно сколоченным столом, на котором стояли корзины, большие и маленькие горшки, кувшины и чашки. Посуды было немного. Если судить по её количеству, то на этой станции (?) жило очень мало людей.

Тео последовал за Лалуром, дабы помочь и попутно рассмотреть скудные детали быта местных военных. На столе в одном ведре, наполненном наполовину, оказалась вода. Зачерпнув её деревянным черпаком, Тео сначала жестами спросил ратника, можно ли пить. Получив разрешение, погасил сухое жжение в желудке. Но в голову сразу ударил остаточный хмель, будто его тоже разбудили, что неприятно поразило никогда не напивавшегося до бессознательного состояния Тео. «Ну и ну!» — думал он, идя от кострища с деревянной чашкой, в которую Инн щедро налил похлёбки. А пахла она, приготовленная на костре, особенно изумительно!

Рядом на стол поставили ещё одну чашку, из чего Тео заключил: здесь жило трое. Но вот на окрик Инна откуда-то из-за деревьев появился тот самый третий, с определённо знакомым лицом. Тео вспомнил одного из ратников, прошлой ночью едва не проспавших свои жизни. Имя, конечно, было напрочь стёрто, пришлось знакомиться по второму разу.

Назвавшийся Менгалом участливо поинтересовался у Тео о его ранах и, разумеется, в ответ получил растерянный непонимающий взгляд. Подключился Лалур — показал на себе, как Тео осматривал свои ранения.

— Моя хорошо, — он улыбнулся.

— Хорошо, я рад! — Менгал похлопал одобрительно Тео по плечу. — Везучий ты парень. Не знаю, как пройдёт твой допрос, надеюсь, в столице Алатус тоже осенит тебя удачей… Да ладно, ешь, ешь… Проклятая магия оборотней: мало им нашей памяти, уже до языка добрались.

Менгал с сожалением покачал головой, видя, что Тео его не понимает, и не стал усердствовать — уделил внимание пище и болтовне с боевыми товарищами.

— Может, чтобы меньше болтал? — предложил Инн свою версию. — Вдруг увидел у них чего полезного — и наколдовали немоту...

Сколько Тео не прислушивался, уловил всего десяток слов, большей частью предлоги и союзы, которые в Песне Авалы запоминались автоматически. Узнал «король», «Либерис», «война», «алатусы», «нападать», «крылья», «огонь» и другие, наиболее распространённые и часто повторяющиеся в драконьем эпосе. И, пока обедали, старался осмотреться, чтобы по тому кусочку быта, который его окружал, составить хотя бы поверхностное представление о мире его родителей. Спустя полторы тысячи лет.

Очевидно, это была перевалочная станция для военных или пост. Тео заметил ещё два входа в землянки и каменный уличный очаг. Вокруг же возвышался сплошной вековой лес, где-то слабо слышался шум реки и драконье бормотание. Судя по одежде, на которой стежки казались сделанными вручную, посуде, вырезанной из дерева, и той простой пище, которую сейчас поглощали мужчины, время в Алатусе и впрямь остановилось на шкале сказочного Средневековья. Из металлического — грубые пряжки на одежде, словно отлитые в домашних условиях, оружие, ножи, которыми едоки срезали мясо с костей, и… и всё.

Зато с погодой и сезоном было более-менее понятно. В мире Алатуса в это время тоже просыпалась природа. Все деревья, кроме хвойных, начинали остро пахнуть новой, липкой, не развернувшейся в полный рост листвой, на земле пробивалась трава — смело и густо там, где не ходили люди, и дерзко, упрямо — во дворе этого лесного стана, под столом, возле печки и землянок.

А простая похлёбка напомнила обед в Шаолине, но более сытный. Тео, привыкший обходиться без мяса, тем не менее, обглодал свою мозговую кость, тоже при помощи ножа, позаимствованного у Менгала. Свежий воздух, не намекающий на наличие машин и испорченной экологии в этом мире, способствовал аппетиту.

Оглядевшись, Тео задумался было над тем, что ему делать дальше — остаться из любопытства или возвращаться домой, на Землю, где Мэйли наверняка сходила с ума от беспокойства, — но обед завершился и отвлёк от планов. На костёр после похлёбки Инн водрузил второй котелок, бросил в него сухую траву-заварку, правда, местный чай пришлось подождать. Ратники разговаривали между собой, какие-то фразы, безусловно, касались Тео. Он уловил «Аалам», «дворец», «ликторы», «лететь» — жестами показал на себя и изобразил наездника. Менгал кивнул. Скорее всего, после случившегося Тео нужно было доставить в столицу, и он догадался верно. Любопытно стало, кто его повезёт. Менгал ткнул себя в грудь. Понятно…

Закипевший отвар на свежем воздухе показался необыкновенно душистым, Тео прислушивался к ощущениям и с наслаждением пил его. Ратники обходились без хлеба, печенья и всего того, что украшает эту часть застолья. Тео невольно подумал о шоколаде и крекерах, которые Мэйли положила в рюкзак — сбить тревогу и панику, если Тео вдруг заблудится.

Кстати, о рюкзаке. Интересно, нашли его военные или нет? Смутно вспомнилось, как сумка полетела в темноту. Ночью слева от Тео в камне находилась широкая расщелина, способная спрятать и человека. Но строить днём портал за рюкзаком, чтобы нарваться на знакомых, само собой, показалось глупой идеей. А возвращаться без него — обидно за старания и потраченные деньги Мэйли, ведь среди ерунды были и стоящие вещи — швейцарский нож, фонарик, таблетка для горелки, плотно свёрнутый спальный мешок и прочее. Со всем этим запросто можно было выжить в местном лесу, первые несколько дней точно.