— Раздели с нами трапезу, — пригласил Храбр Турворович, указав рукой на стол с кувшинами, кубками да подносом с пирогом, и тут уж дядьке Круту было некуда деваться.

Отказаться от такого приглашения — значило обидеть.

Нехотя он уселся за стол со стороны княгини, поодаль от нее да покосился в другую сторону. На самом краю лавки лежал огромный, небрежно сложенный сверток. Внутри воевода разглядел пару шерстяных безрукавок да иную одежу.

— Это нам с батькой Звенислава Вышатовна передала, — беспечно рассказал Бажен, заметив косой взгляд воеводы, и потянулся здоровой рукой к чарке.

На раненном плече он все еще носил тугую повязку: трудно заживал удар меча берсерка.

Отрок болтал, не думая. Вот и отец его нахмурился.

— И пирог еще!

Воевода Храбр как раз поднялся на ноги и взял в руки нож, чтобы его разрезать.

Дядька Крут поглядел на княгиню: та смущенно улыбалась, опустив взгляд на сложенные на коленях руки. На запястьях у нее были защелкнуты новенькие наручи: втрое краше тех, что носила, будучи княжьей невестой.

— Недолго вы у нас погостили. Остались бы хоть до торга, когда норманны приедут! Знатный будет торг! — дядька Крут вновь повернулся к Храбру Турворовичу.

Тот откинул с лица темные, как и у сына, волосы и покачал головой.

— Благодарю за гостеприимство, воевода, но пора и честь знать. Домой хочется — к семье, — его глаза улыбались.

И вовсе не зазорно было ему признаться, что соскучился по водимой жене да по детишкам. А коли кто в храбрости да доблести его сомневаться станет — так воеводе Храбру найдется, что ответить.

— Когда собираетесь?

— Да через пару дней. Лекарь велел обождать еще немного, чтоб плечо у сына подзажило, — Храбр Турворович потрепал Бажена по голове.

Было видно, он им гордился. Выстоять в схватке с берсерком! О таком и внукам рассказывать будут.

Немного помолчали. Дядька Крут досадовал на невовремя пришедшую княгиню и размышлял, как бы половчее спросить о том, что его тревожило.

— Давненько я знахарку вашу не встречал. Жена велела в избу ее позвать, мол, поблагодарить хочет, что меня из-за Кромки вытащила. А я не ведаю даже, где ее искать-то?

Может, половчее и не вышло.

Храбр Турворович медленно покачал головой.

— Ничем тебе тут не помогу, воевода. Сам ее не видал, как на Ладоге мы очутились.

Молодая княгиня торопливо поднесла к губам чарку и сделала несколько глотков.

Расправив на коленях поневу, она встала:

— Засиделась я что-то, — Звенислава Вышатовна улыбнулась. — Приду еще вас проводить!

Слегка поклонившись, она ушла.

Поднявшиеся ей вслед на ноги мужчины проводили ее задумчивыми взглядами.

— Я тоже пойду, — лишь самую малость не сгорев со стыда, буркнул дядька Крут. — Коли не свидимся боле — скатертью дорога!

Он вылетел из избы, костеря себя на чем свет стоит. Старый дурак, нашто ты вообще сюда пришел, чего дома на лавке при жене не сидится! Еще с вопросами своими полез… Станут теперь думать, что воевода славного ладожского князя совсем ума лишился!

Нахмурившись, дядька Крут брел по ладожским улочкам, не разбирая дороги. Вокруг носились дети, женщины с плетеными деревянными коробами шли к главной площади, где начинался торг. Вдалеке ржали лошади, доносился шум от пристани: там встречали какой-то кораблик.

Когда взгляд в толпе зацепился за знакомую одежу, воевода резко остановился. Через дорогу от него, подле дверей в избу кузнеца, скрестив руки на груди, стояла хмурая Чеслава. Княгини было не видать. Дядька Крут ступил в сторону, схоронившись за груженой повозкой. Неужто девка от веленого отлынивает? Неспроста же ее Ярослав приставил к Звениславе Вышатовне.

Воевода еще не успел толком ополчиться против строптивой, непокорной девки, когда открылась дверь, и на улицу, крепко прижимая к груди какой-то сверток, вышла молодая княгиня. Она поглядела несколько раз по сторонам, словно что-то искала, и лишь потом быстрым шагом направилась в сторону терема. Чеслава, поджав губы, молча последовала за ней. Неодобрение так и читалось у нее на лице.

Дядька Крут негромко присвистнул, выходя из-за повозки. Это что вообще такое? Какое дело у княгини, которая на Ладоге без зимы седмица, может быть к местному кузнецу?

Воевода решительно пересек заполненную народом дорогу и толкнул дверь в избу, из которой вышла княгиня. Он сразу же попал в горницу, где кузнец обычно встречался с людьми и принимал заказы. Повсюду — на стенах и на лавках — висели и лежали его работы, доказательства мастерства. Дядька Крут разглядел мечи и ножи, наконечники для стрел, топоры, задвижки да застежки, оковки для сундуков, подставки под лучины, подковы, витые гривны, женские украшения и еще много всего!