– Зачем?

– Идём.

Сколоченная из широких прочных брёвен конюшня оказалась просторной, светлой и чистой. Здесь пахло сеном, древесиной и живым тёплом. Отворив высокую дверь одного из денников, Владимир посторонился, пропуская жену вперёд. Она заглянула внутрь и обомлела – красавица породы пинто, прятавшаяся в загоне, поразила её. Лошадь была ослепительно белой и лишь по крупу к стройным ногам и по морде растекался огонь; уши, чёлка и кончик хвоста также были рыжими, от голубых глаз к носу тянулась белая полоска. Несмотря на свой страх перед лошадьми, Ирине хотелось коснуться этой полоски, но она никак не решалась. Заметив это, Владимир успокоил её:

– Она покладистая, не бойся.

Девушка сделала шаг к кобыле, но та резко фыркнула и пугливо попятилась.

– Тш-ш-ш, Адара, – Владимир подошёл к лошади и ласково погладил её.

Адара покорилась ему, и северянин подозвал жену. Ирина осторожно приблизилась и с нежностью коснулась тёплой морды.

– Она твоя.

Ирина изумлённо уставилась на Владимира, и он нерешительно перехватил её пальцы.

– Мой свадебный подарок.

– Одного свадебного подарка было достаточно, – Ирина одёрнула руку. – Я не люблю лошадей, – она выскочила из денника и почти бегом устремилась к выходу.

– Долго намерена кусаться? – нагнал её на улице Владимир.

Пытаясь вспомнить, по какой дорожке они пришли, Ирина озиралась по сторонам. Северянин сжал её руку выше локтя, но девушка тут же её вырвала и крикнула ему в лицо:

– Хватит! Мне это надоело.

Она побежала вниз по тропинке, лишь бы не видеть это окаменелое лицо, не видеть этих глаз, расчётливо ждущих от неё чего-то. Ирина боялась, что северянин последует за ней, ждала каждую секунду, что он догонит, одёрнет, заговорит своим привычным бесстрастным тоном. Но никто за ней не гнался, и Ирина перешла на шаг. Очутившись в глубине хозяйственного двора, она поняла, что оказалась в тупике. Несколько раз она сворачивала на тропки между складскими помещениями и сараями, но другую дорожку к замку не находила и как будто бродила кругами.

Делать было нечего, пришлось идти обратно знакомым путём. Северянин терпеливо ждал её на том же месте, где она его бросила. Глядя на его спину и затылок, Ирина готова была провалиться сквозь землю. Она понимала всю нелепость своего положения. Владимир слышал её несмелые шаги, но не оборачивался. Лицом к небу, чуть запрокинув голову, он медленно затягивался сигаретным дымом. Ирина готовилась к насмешке вроде «Нагулялась?» или «Осмотрела местные достопримечательности?» Но он не сказал ни слова, только бросил окурок в снег и спокойно зашагал по противоположной извилистой дорожке. Эта тактичность ещё больше уязвила Ирину, и в замок она возвращалась раздражённой и пустой.

У обледенелых ступенек чёрного входа они встретили мальчишку лет десяти. Нахохлившись и засунув руки в карманы тулупа, он старался спрятать в широком воротнике красные от мороза уши. Это делало его похожим на растрёпанную московку с чёрным торчащим хохолком. При виде хозяев мальчишка встрепенулся и просиял улыбкой. На одной щеке под крошечной родинкой у него появилась ямочка.

– Владимир Вячеславич! – подхватив что-то с земли, он радостно соскочил со ступенек и побежал северянину навстречу. – Отец закончил работу! – мальчишка протянул Владимиру небольшой полотняный мешок с вышитым серебристо-алым урагусом.

– Матери передай мою благодарность, – забирая мешок, оценил рисунок Владимир. – Гриша, где твоя шапка? – он поднял глаза на мальчишку.

– Потерял, – неловко приглаживая торчащие вихры, соврал мальчишка.

– Мать заругает опять?

– «На Юге тебя что ли нашли», – смешно гримасничая, передразнил мать Гриша. – Одно у неё слово.

– Давно ждёшь?

– Да нет, – снова слукавил Гриша, но уже с удовольствием, желая угодить хозяину.

– Ну-ну, вижу. Иди на кухню, пусть Марья напоит тебя чаем.

– Да она меня прогонит, занята она… Я тут подожду!

– Иди, иди. Моя жена тебя угостит. Она знаешь какую яичницу умеет готовить? Стоящее дело!

Гриша обратил на Ирину свои гречишные, с солнечной радужкой глаза, и Ирина увидела в них восхищение и благоговейный ужас.

– Отогреешься пока. Я принесу деньги. Завтра уеду. Пусть отец придёт, снимет мерки с Ирины Анатольевны, ей нужна хорошая обувь на весну и лето.

Владимир направился в сторону центрального входа. Ирина в смятении проводила его взглядом и снова посмотрела на мальчишку.

– Идём? – неуверенно спросила она его.

Таращась на неё, он застенчиво улыбнулся и кивнул.

– А у южан у всех такой голос? – с любопытством поинтересовался Гриша, следуя за Ириной.

– Какой такой?

– Ну, тихий, как будто вот тут, – он показал на грудь, – молоко с мёдом и маслом смешали.

– Ого! – удивилась Ирина, не думала она, что её грудной сипловатый голос можно так красиво описать. – Спасибо!

– А вы правда сами готовите яичницу? – шёпотом, расширив глаза, снова задал вопрос Гриша.