происходит в период, когда укол менее эффективен.

Я почувствовала головокружение, так как отрицать правду становилось все труднее и

труднее. Черт. Не стоило откладывать последний укол.

Со свадьбы Милана прошло две недели. Все это время я провела, съезжая из

родительского дома в свою новую квартиру. Воспоминания об Акселе не отпускали

меня ни на минуту. Когда переезд закончился, и мне больше не на что было отвлечься, просочились сомнения, правильно ли я поступила. Если уход от Акселя был

правильным решением, то почему, черт возьми, это казалось таким чертовски

неправильным?

Я поддалась своим внутренним демонам и поехала в Шато в Хемпстеде, чтобы

разыскать его. Мне пришлось остановить себя прямо перед тем, как сделать

решительный шаг. Слова всех остальных и мое прошлое пропитали сомнениями ту, казалось бы, волшебную ночь, которую мы разделили. Когда тебя так часто обжигали

мужчины, начинаешь сомневаться в своей способности отличать хороших парней от

плохих.

После внутреннего смятения в голову пришло кое-что похуже: у меня был

незащищенный секс с незнакомцем.

Часто ли Аксель делал это с другими женщинами?

Мы были настолько захвачены моментом, что презервативы казались неважными.

Супер-саморазрушительное поведение - я знаю, но, по крайней мере, я была в ударе.

И все же... был ли Аксель несдержанным в целом или только со мной?

Я понятия не имела, спал ли он с кем попало без защиты и мне нужно было как можно

скорее сдать тест на ЗППП. Если бы я была чиста, это могло бы означать, что я стала

исключением для Акселя, как он был для меня, и, возможно, надежда все-таки была.

Как только результаты анализов окажутся отрицательными, и если я все еще не смогу

перестать думать о незнакомце, я поеду в Шато.

Вместо того чтобы навестить Акселя, я обратилась к врачу.

Ну, тесты на ЗППП были отрицательными; просто так получилось, что еще один тест

оказался положительным. Учитывая, сколько раз Аксель трахал меня той ночью, разве

это должно быть сюрпризом?

Когда в лаборатории проверяли анализы на венерические заболевания, они также

проверили кровь на возможную беременность. Теперь я жалела, что пришла на

проверку, как будто жизнь в отрицании могла каким-то образом освободить меня от

этой реальности.

— Если это не то, с чем Вы готовы справиться… мы можем обсудить Ваши варианты, -

многозначительно сказала она.

Я резко подняла голову, чтобы встретиться с ней взглядом. Она имеет в виду аборт.

Черт. Я всегда полагала, что прерывание беременности - удел подростков после

выпускного. Это казалось странным выбором для человека моего возраста, у которого

есть работа и новая квартира.

Как я дошла до этого? Это была ситуация, с которой я не сталкивалась, и о которой

никогда не задумывалась.

Врач обсудила различные варианты и вручила мне брошюры клиник на случай, если

материнство окажется не для меня. Все это время я тупо смотрела на нее. Моя рука

скользнула по животу, поглаживая кожу. Я никогда не обладала какими-то

исключительными материнскими инстинктами. Казалось безответственным со стороны

природы доверить мне чью-то жизнь. По всеобщему мнению, я была непутевой. Что я

знала о том, как заботиться о другом человеке? У меня не было права браться за

подобные начинания, так почему же мне было поручено защищать эту жизнь? Я буду

нести ответственность, если с ней что-то случится. Это было пугающе... и в то же

время странно чудесно.

— Можно мне взглянуть на это?

— Это?

— Это… - Мой голос прервался, пока я подыскивала слово, чтобы описать крошечное

существо внутри меня. «Ребенок» звучало бы слишком официально, и я не смогла бы

позволить себе альтернативный вариант после того, признала бы это слово. «Плод»

звучало бы слишком клинически, поэтому я просто указала на свой живот. Мне нужно

было встретиться с существом, растущим внутри меня, прежде чем принять решение, которое необратимо повлияло бы на него или на нее.