Я слышала огонь в его словах, когда он возразил сквозь стиснутые зубы:

— Тебе не нужно было выбирать. Я бы усердно работал и обеспечил вас обеих.

— Дело было не в этом. Ты был неспособен на то, в чем она нуждалась больше всего.

Любовь.

Аксель насмешливо хмыкнул.

— Ты думаешь, такие люди, как я, не могут любить? Ты ошибаешься. Мы прекрасно

умеем любить.

Словно почувствовав тяжесть моего взгляда, Аксель наклонил голову и посмотрел

мне прямо в глаза. Его губы были сжаты в тонкую линию, темные глаза излучали жар, как расплавленная лава.

— Мы просто избирательно относимся к тому, кого любить.
– Проговорил он, сжимая

челюсти. — Возможно, я не способен на любовь в традиционном понимании, но знай, Пия, я люблю тебя до чертиков. Я люблю тебя так сильно, что сменил свое имя ради

тебя. Я люблю тебя так сильно, что изменил свои цели ради тебя. Я люблю тебя так

сильно, что поменял направление всей моей жизни ради тебя. Каждая моя частичка, каждая гребаная молекула, из которой я состою, поглощена моей любовью к тебе. Вот

как сильно я, блядь, люблю тебя, так что не говори мне, что я не способен на любовь.

Неровный стук моего сердца громко бился о ребра. Я могла сосчитать каждый удар, когда он эхом отдавался в моем теле и сотрясал воздух вокруг нас оглушительным

звуком.

Я была тронута - фактически потрясена - словами, которые, как мне казалось, никогда

не произнесет Аксель. Тем не менее, это не изменило фактов.

Я грустно улыбнулась.

— Я не говорила, что ты не способен любить меня.
– выдохнула я. — Ты не способен

любить ее.

Аксель молчал по другую сторону. Он не стал опровергать мои слова, да это и не

нужно было.

— Ты рассказала ей обо мне?
– спросил он вместо этого.

Я кивнула, и улыбка тронула уголки моих губ. Мы с Джеем усадили Поппи после ее

девятого дня рождения, чтобы рассказать о ее корнях.

Поппи была слишком умной. Она знала, что ее дедушка скончался от БАС, и начала

расспрашивать о возможных генетических вариациях болезни. Мы не могли позволить

Поппи жить в страхе и считали, что девять лет - подходящий возраст, чтобы справиться

с новостью. Ни за что на свете я не смогла бы предугадать реакцию Поппи, когда она

узнала о своем происхождении.

— Думаете, я смогу заглянуть в мозг своего биологического отца?

Джей выплюнул воду, которую пил, и не потрудился скрыть свой раскатистый

смех. Помимо комедийного облегчения, я знала, что реакция Поппи его успокоила.

Он боялся, что она может подумать, что его недостаточно.

— Эм... Мы не поддерживаем связь с Зейном.
– мягко ответила я.

Джей знал, что отец Поппи был диджеем со свадьбы Милана. Однако он понятия не

имел, что Зейн теперь знаменитый диджей Аксель. Прежде чем мы поженились, Джей хотел обсудить гены отца Поппи, и я понимала почему. Если бы Аксель был

блондином, существовала вероятность того, что Поппи тоже окажется

блондинкой, и в этом случае мы не смогли бы выдать ее за дочь Джея. К счастью, я

вспомнила, как Аксель упоминал, что у всех в его семье были густые темные

волосы. Учитывая темные глаза Акселя и мои карие, я также не слишком

беспокоилась о цвете глаз ребенка. И я была почти такой же смуглой, как Аксель.

Тем не менее, мы вздохнули с облегчением, когда Поппи вышла похожей на меня.

— Хм... это отстой.
– Поппи встала, чтобы уйти.

— Подожди, - поспешно сказала я. — У тебя нет вопросов по поводу того, что мы

тебе только что рассказали?

— Есть.
– легко ответила Поппи. — Могу я заглянуть в его мозг?
– повторила она, искренне недоумевая, о чем я.

— Мы имели в виду вопросы обо всей этой ситуации.
– пояснил Джей.