Аксель снял мои туфли и свободной рукой помассировал мои больные ступни. Мое

дыхание выровнялось, я наслаждалась небольшой передышкой. Он поцеловал каждую

ягодицу, прежде чем вернуться к внутренней стороне бедер. Мои протесты стихли к

тому моменту, как он сдвинул трусики в сторону и его язык скользнул между губами

моей киски. В голове не осталось ни одной мысли, когда он прощупал вход и проник

внутрь. Успокаивающие облизывания были единственным доступным пластырем, способным заглушить боль. Я закрыла глаза, пока он пировал, отвлекая свой мозг от

болевых сигналов.

Аксель поглощал меня с энтузиазмом изголодавшегося волка. Его страсть разрушила

мой контроль над телом, пальцы на ногах подогнулись. Отвлечение от боли было

слишком приятным, и эта передышка заставила мою киску сжаться, прежде чем из

меня вырвался крик оргазма.

Его язык исчез, оставив меня с ощущением пустоты. Мои бедра задрожали, когда

раздался отчетливый звон его ремня, свидетельствующий о том, что он вынул его из

петель. За ним последовал звук расстегивающейся молнии. На протяжении всего

процесса раздевания он держал руку на моей пояснице, чтобы удержать меня в

случае, если я попытаюсь сбежать.

Ему не стоило тратить силы. Охватившая меня эйфория лишила меня всякой

возможности оправиться от предыдущего изнеможения. Когда он схватил меня за

внутреннюю поверхность бедер и стянул нижнее белье, мое дыхание было

затрудненным, а уши горели. Унижение струилось по спине, когда естественная смазка

позволила ему без усилий войти в мою киску.

Я ожидала, что он возьмет меня грубо. Вместо этого Аксель проталкивал член с

контролируемой точностью, замерев, как только полностью вошел. Я бы приняла это за

заботу о моих пульсирующих ягодицах, если бы он не был тем, кто причинил боль. Тем

не менее, его тяжелое, ровное дыхание действительно звучало как попытка подавить

желание вонзиться в меня.

Я чувствовала, как на меня смотрят властные глаза, и закрыла свои, чтобы скрыться

от его интенсивности.

— Как ты могла выйти замуж?
– сформулировал он вопрос, заданный ранее, прежде

чем начать трахать меня. Доброта, которую он проявил из-за боли, утихла при

воспоминании о моем «предательском» замужестве с кем-то другим.

Несмотря на последующую жестокость, Аксель старался не таранить бедрами мою

покалывающую попку. Он раздвинул мои ягодицы, чтобы свести к минимуму

последствия своих грубых толчков. Горячее дыхание и щетина Акселя защекотали

мочку моего уха, когда он наклонился вперед и зарылся лицом в мои волосы.

Хотя боль усиливалась всякий раз, когда он прикасался к любой части моей

воспаленной попки, я не издавала ни звука. Моя правая щека упиралась в стол, когда

он двигался. Он наблюдал за мной, оценивая каждую реакцию моего тела, чтобы

выявить мои слабости. Я пыталась отгородиться от него, чтобы он не смог найти еще

больше уязвимых точек и использовать их против меня.

Отрыв от реальности только затуманивал мое сознание. Я не обратила внимания, когда его рука обвилась вокруг моей талии, а ладонь опустилась на чувствительный

клитор. Прошло совсем немного времени, прежде чем перевозбужденный комок

нервов дал отклик. Я дернулась и запрокинула голову назад. Он наклонил лицо в

сторону, избегая предположительного удара головой. Однако я уже не заботилась ни о

чем, кроме нарастающего оргазма.

— Блядь, - прорычал он, чувствуя, как сокращаются мои мышцы.

Я распахнула глаза от неожиданного звука его голоса. Он прижал ладонь к клитору, заставляя моё измученное тело снова упасть с обрыва. Нетерпеливый стон сорвался с

моих губ в ответ.

— Боже.

Его контроль над тем, чтобы трахать меня с осторожностью, полностью сломался с

первым криком, который я не смогла заглушить. Он стал вколачиваться в меня, трахая

так сильно, что ножки стола заскрипели о деревянный пол. Моя рука хлопнула по

столешнице в тот самый момент, когда он вонзился в последний раз, кончая.

Ладони Акселя расположились рядом с моей головой, он навис надо мной, хрипло

дыша, пока я лежала совершенно неподвижно. Казалось, мы оставались в таком