— Это странно конкретно.

Я рассмеялась, когда мы остановились.

— Это потому, что мужчины странно забывчивы.

Мы продолжили идти по кругу.

— Во втором цикле мы обещаем заботиться друг о друге в болезни и здравии.

На этот раз Аксель не отпустил ехидного комментария и не остановился после

завершения круга. Вместо этого он сам повел меня дальше вокруг костра.

— Мы приносим обет верности во время третьей феры.
– Объяснила я.

— Значит, больше никаких стрип-клубов?

Я хихикнула, прежде чем отругать его:

— Тсс. Будь внимательнее. - Мы снова обошли костер. — С четвертой ферой мы

просим наши семьи благословить наш союз.

Как будто помня, что семья была для меня больным местом, рука Акселя крепче

сжала мою, оказывая поддержку, которую я неосознанно искала. Внезапно то, что

началось как беззаботное объяснение религии, стало казаться невероятно серьезным

и значимым. Пока мы шли, он придвинулся ближе, согревая интимное пространство

между нами. Тепло, которое он излучал, не имело ничего общего с мерцающим огнем.

— Пятая фера– это клятва нашим будущим детям быть для них хорошими родителями,

– выдохнула я, с трудом выговаривая слова.

Мое сердце вдруг забилось так сильно, что я могла слышать его стук. Волосы на

затылке встали дыбом от какого-то предчувствия. Ладони вспотели, но я не отпускала

его руку. Мы сделали еще один полный круг.

— На шестом этапе мы обещаем жизнь, полную честности.

Мягкий океанский бриз щекотал мой лоб, заставляя осознать, что температура упала

еще ниже. Я должна была замерзнуть после того, как сбросила одеяло, чтобы встать, но я не чувствовала ничего, кроме него. Он погрузил меня в транс, и я едва замечала

окружающую обстановку.

— С финальной ферой мы клянемся любить друг друга и обещаем дружбу на всю

жизнь. Мы вот-вот станем семьей друг для друга и обещаем быть рядом, в печали, и в

радости.

Мы остановились у того места, где все началось. Мой рот открылся, чтобы закончить

объяснение, но с губ не сорвалось ни слова, и я не могла смотреть ему в глаза. Я была

под его чарами, завороженная незнакомцем, пленившим мое сердце. Это, вероятно, был сон, ведь что еще могло бы вызвать такое безумие?

Что-то глубокое и значимое произошло между нами, хотя я не могла выразить это

словами. Что, черт возьми, только что произошло?

Мы обменялись чем-то непостижимым во время прогулки вокруг костра, и после этого

все в мире стало казаться другим. Воздух был более свежим, океан - более соленым, а

песок под ногами - более зернистым. Все выглядело по-другому, как будто на меня

надели розовые очки, и я не могла их снять. Ничто уже не будет восприниматься по-прежнему.

— Завершение семи фер означает, что пара дала обещание быть вместе семь жизней.

– Я едва узнавала свой голос. — Поэтому мы обходим вокруг костра семь раз, по

одному кругу за каждую жизнь.

Будучи циником до мозга костей, я ожидала, что Аксель упадет на землю, заливаясь

смехом. Он удивил меня, когда произнес:

— Значит, ты моя на следующие семь жизней?

Я могла поклясться, что он слышит, как мое сердце бьется громче, чем

разбивающиеся волны.

— Я видел, как жених мазал чем-то красным лоб и волосы невесты после… Фераса.

Он наблюдал за мной из-под густых черных ресниц. На этот раз он не скрывал эмоций

на своем лице, полном мрачных обещаний.

— Синдур, - прошептала я, словно это был секрет.

Боже, я не могла ни говорить, ни дышать от силы его близости. Мне нужно было

вырваться из этого состояния, иначе этот мужчина забрал бы меня с собой в самые

глубокие уголки океана, и я бы никогда не вынырнула.

Я сделала едва заметный шаг назад и прочистила горло.

— Синдур - это киноварь, косметический порошок с красным пигментом. Жених

наносит его вдоль линии роста волос невесты, чтобы скрепить сделку. Это признак

официального брака.

— У нас нет коробки с киноварью. Семья невесты забрала ее с собой после свадьбы.

Образ старого болливудского фильма неожиданно пришел мне в голову, и я не смогла