– Достала меня эта многоуровневая фигня со снами, как у Нолана. – Повторил он слова Астрид, которые однажды показались ему такими непонятными, а теперь напротив были такими очевидными. Он скучал по ней, отчаянно, как никогда не по кому не скучал, сейчас он отдал бы все, чтобы только вновь оказаться на ее диване.

Ашэ брел по пустыни уже около двух недель, а до этого еще четыре дня ушли на то чтобы добраться до корабля и немного восстановиться. Он направлялся в Турфан, ближайший к границе город. Путь был не близким, и рана была глубокой, кровоточила, болела, отнимала много сил. Корабля на месте не оказалось, но как он и предполагал там был тайник. Значит, была надежда, что его люди остались живы и, возможно, даже успели спрятаться или сбежать в Разлом, это не могло его не радовать. Капитан понятия не имел, сколько провел в бреду в той пещере, может день, а может пару недель. Много чего могло случиться за пару недель. Вдоль границы не было никаких поселений на многие мили вглубь, давным-давно после войны с миром Аврора, по приказу короля все население оттуда переселили на север. Чтобы было проще вести военные действия при вторжениях, а вторжения были делом частым. Мундус и его короля ненавидели многие, кроме того, эта местность была усыпана множеством пещер, целыми подземными лабиринтами и поселения на границы создавали бы массу сложностей, так что король решил эту проблему быстро и, как считал Ашэ, довольно мудро. Теперь, приграничная зона представляла собой унылую безжизненную пустыню, с множеством постов Восьмого Легиона, о которых никто не подозревал до тех пор, пока не натыкался на них. Они были скрыты волшебством. Легендарная Южная граница была поистине не проходима. Капитан не был до конца уверен, что и он сможет пройти приграничную зону не обнаруженным. Пусть это и была его идея, и, именно, он с Гвиневрой долгими вечерами рисовал схемы расположения этих самых постов.

Все эти одинокие дни в пустыне, он снова и снова задавался одним вопросом, неужели, даже Гвиневра сможет поймать его и выдать королю? Одна из восьми легендарных Хранителей Миров, просто хладнокровно придаст его? Ему это казалось чем-то невероятным, беспрецедентным, не случавшимся до этого. Всю его жизнь сначала ему твердили про доблесть и честь, про честность и благородство, про верность. Потом и он сам начал повторять и повторять это, пока не поверил. Он никогда не ставил под сомнение неписаный кодекс чести Хранителей. Или власть короля или возложенную на них великую цель, в его мире не существовало причины, по которой кто-то из них мог выступить против другого. Они не предают друг друга, они как семья, принимают друг друга со всеми их недостатками. Даже Грум с его скверным характером, никогда бы не поднял руку на субстанта и тем более на Хранителя. Однако Грум уже открыл на него охоту, но это по приказу короля. Никто из восьми никогда не ставил под сомнение приказы короля. Ашэ никогда не относился к Груму как к настоящему врагу, скорее, как к сопернику. А их бесконечные выяснения отношений походили на соревнования, чуть не дошедшие до смертоубийства лишь раз. Даже если он сам и отправлял наемников, то только потому, что знал, что они не причинят Ашэ вреда. Он в это искренне верил, но что, если все теперь совсем иначе?

От этой мысли ему захотелось уйти к границе, убраться прочь, прыгнуть в Разлом и пусть судьба решит, где ему оказаться. Он горько усмехнулся, вряд ли существовал мир, в котором не известно его имя, и, его не хотят там убить, разве что в мир Астрид, который теперь скрыт от него и туда ему ни за что не попасть. Однако, если Хведрунг и арканы ошибаются и мир Астрид все же в хаосе, король найдет его. Только мысль об этом заставляла Ашэ все еще идти в Турфан. Там он планировал спрятаться, найти целителя, выяснить, что с его людьми, а уже потом решить, что делать дальше.

Сначала, он хотел идти по пещерам, это сократило бы путь и дало ему возможность передвигаться и ночью, он двигался на север, и температура с каждым днем опускалась все ниже. Но в пещерах могли быть засады, контрабандисты, беженцы и еще бог знает, что, да и в них было легко заблудиться. Капитан неплохо ориентировался в этих лабиринтах, но, сейчас, он не очень-то доверял своему уставшему от боли рассудку. К тому же там обитали всякие мелкие хищники, забредавшие сюда из других миров, а защищаться Ашэ был не в состоянии. Поэтому он все же решил идти по долине, его перемазанный грязью коричневый плащ, служил отличной маскировкой. Еды в тайнике было немного, но продержаться хватало, к тому же он время от времени ловил ящериц, единственных оставшихся коренных обитателей этой пустыни, как они выживали здесь и чем питались он не знал, но на вкус были ничего. Он жарил их вечерами на костре, устроившись в какой-нибудь пещере на ночлег. Рана все еще болела и иногда кровоточила, но уже не заставляла останавливаться каждые час, чтобы отдышаться. Поэтому двигался он теперь быстрее. Волшебство к нему тоже не возвращалось, и скорее всего, не вернется до тех пор, пока, рана окончательно не затянется. Какой прок в даре целителя, если ты в критической ситуации не можешь исцелить самого себя, негодовал Ашэ каждый вечер, когда терпеть боль и усталость больше не было сил.

Он миновал пограничную зону около трех дней назад, искренне радуясь тому, что не встретил ни одного легионера. Убивать своих, ему крайне не хотелось. Как и умирать самому, что при сложившихся обстоятельствах было наиболее вероятным исходом. Но с пограничной зоной исчезли не только посты легиона, но и пещеры. В эту ночь он так и не нашел укрытия, и ему было так холодно, что зуб на зуб не попадал. Он расположился за небольшим камнем, разведя костер, уселся, чтобы обработать рану. Внезапно он услышал шорох за спиной, сначала подумал, что это ящерица, но все же положил руку на нож, который был спрятан в сапоге и пожалел о том, что не вернулся в логово за мечом, который обронил, когда его ранили. Теперь у него не было сомнений, за его спиной был человек. Капитан быстро поднялся, схватил его, перекинул через себя, прижав его к земле, занес над ним нож и замер:

– Астрид?! – Едва выдохнул он. Ашэ не мог поверить своим глазам. Перед ним на земле, в тусклом свете костра, с округлившимися от удивления глазами лежала Астрид. Ему казалось, что мир вокруг замер, а время остановилось. Возможность того что она и, правда, была здесь, дурманила, растекалась теплой радостью по его телу.

– Веном?! – Удивленно воскликнула она, приподнимаясь на локти, и недоумевая, изучала его лицо. – Что с тобой? Ты… Ты… Твои глаза! – Удивленно прошептала она. Он опустил нож, потянул девушку к себе, спешно заключил в своих объятьях, она крепко прижалась к нему.

– Астрид! – Едва слышно вымолвил он, прикрыв глаза, касаясь щекой ее виска и с наслаждением вдыхая аромат ее лимонного шампуня. – Астрид! – Повторил он, его вдруг охватили сомнения. Ее тут быть не могло, просто не могло, он был уверен. Это какой-то обман, иллюзия. Он быстро отстранился и часто моргая, закачал головой.

– Что с тобой, Веном? – Обеспокоенно спросила девушка, дотронувшись холодными пальцами до его щеки, он вновь взглянул на нее, она все еще была здесь, сидела прямо перед ним в странной одежде, шапке и с раскрасневшимися от холода щеками, какой же прекрасной она была, Ашэ любовался ей, пытаясь вспомнить каждую маленькую деталь, морщинку между бровями, маленький едва заметный шрам над губой, родинку на щеке.

– Что… – Язык его не слушался, а мысли не складывались в слова. – Почему ты здесь? – Наконец, прошептал он, неловко поднимаясь на ноги, он подал девушке руку и пошатнулся, чуть было, не свалившись на землю от резкого удара. Кто-то сжимал его в крепких объятьях. Ашэ мучительно простонал от боли. Только теперь он почувствовал, как она заметно усилилась от его необдуманно резких движений.

– Веном, наконец-то я тебя нашел! – Закричал парень, Ашэ замер, не двигаясь, повернул голову, и взглянул на сжавшего его в объятьях парня.