Гремит гром, ветер завывает и сотрясает стекла. Электричество мигает.

— Я знаю, что ты мой сталкер, Джордан.

В доме воцаряется зловещая тишина.

Его рот кривится от ярости, которую он едва сдерживает.

— Я не сталкер, — выплевывает он, капли слюны попадают мне на щеку. Я едва сдерживаюсь, чтобы не поперхнуться.

— Тогда зачем ты это делал? — Мой голос наконец срывается.

— Я не преследовал тебя. Я приглядывал за тобой. Тебе нельзя доверять. Никто из вас не заслуживает моего доверия.

Я хочу рухнуть на пол. Позволить себе сломаться так, как мне этого хочется. Почему-то я все еще надеялась, что ошибаюсь. Что он предоставит мне какие-то доказательства, что мой преследователь — кто-то другой. Кто-то вроде Эш или Челси. Кто-то, в кого я не влюблялась, с кем у меня не было секса, кто-то, чье предательство не ранило бы так глубоко.

Я качаю головой.

— Нет, это было нечто большее. Ты бы не отправлял все эти сообщения, электронные письма и угрозы, если бы это было так.

Джордан крепко сжимает губы, пока не делает еще один большой глоток из бутылки.

— Ты хотел напугать меня. Ты хотел, чтобы я… думала, что ты нужен мне для защиты. Чтобы ты мог держать меня рядом. Контролировать меня.

— Тебе действительно нужна моя защита.

— Нет, мне нужна защита от тебя! — Я пытаюсь отойти, но Джордан следует за мной. Стены смыкаются, и скоро я не смогу убежать от него. — Ты также хотел вывезти Майлза из города. Вот почему ты подставил его. Вот почему ты так старался убедить меня, что он был моим преследователем. Чтобы у меня не было никого другого. Только ты.

С каждым шагом, который я делаю от него, он делает шаг ко мне. Осторожный танец по его спальне.

— Я — все, что тебе нужно. — Каким-то образом его угроза звучит как нежное, наполненное любви обещание.

И это, возможно, самое худшее из всего. Как он может говорить так, будто любит тебя, будто он защитит тебя, когда он самый опасный человек в комнате.

Снова гремит гром, молния сверкает раз, другой.

Затем питание отключается. Погружая нас во тьму.

В тусклом свете вспышек между облаками Джордан — тень, которая следовала за мной. Ужасающая, надвигающаяся фигура из моих ночных кошмаров.

— Держись от меня подальше, — предупреждаю я.

Храбрость — это не отсутствие страха. Храбрость — это когда твой разум на исходе, и у тебя нет другого выбора, кроме как сражаться.

— Я не могу этого сделать, Мэдди, — говорит он. — Я никогда не был способен на это.

Джордан приостанавливает наш медленный, осторожный танец. В мгновение ока он бросается на меня.

Я вытаскиваю нож из кармана.

Лезвие высвобождается прежде, чем я вонзаю его ему в ногу.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ

ДЕВЯТАЯ

Бушующий шторм заглушает рев Джордана. Мои ноги стучат по лестнице, достаточно громко, чтобы он точно знал, куда я направляюсь.

Хорошо. Пусть он последует за мной, чтобы Софи могла сбежать. Ради нее и Майлза. Я многим им обязана. Я воткнула им обоим нож в спину: Софи, когда я сказала ей убегать и что мне все равно, что с ней случится, и Майлзу, когда я поверила, что он мой преследователь, и позволила полиции арестовать его.

Даже если Джордан догонит меня, найдет, причинит мне боль или что похуже… По крайней мере, у Майлза все еще будет его сестра. Он может потерять меня, но не может потерять ее. Только не снова.

Джордан с грохотом скатывается по лестнице позади меня. Я пробегаю через кухню и выхожу через раздвижную стеклянную дверь, под проливным дождем и по мокрой земле, в лес, где я могу спрятаться.

Он не сможет убить меня, если не сможет найти.

Ветки и камни хрустят под моими ногами, дождь барабанит по листьям и веткам высоко над моей головой.

Но есть и другой звук.

Хлюпанье тяжелых ног по размокшей земле. Треск всего, что попадалось на пути.

Он ранен. Я могу убежать от него. Я могу убежать.

Он меня не поймает.

Я собираюсь сбежать…

Мой носок зацепляется за что-то твердое, и я пытаюсь удержаться, прежде чем ударяюсь лицом в грязь.

Мои ладони саднит, теперь они покрыты крошечными порезами и грязью. Моя лодыжка пульсирует, и я откидываюсь назад.

— Ты просто не могла оставить это так, как есть, не так ли? — кричит он.

Мне удается подняться и двигаться дальше, прихрамывая на одну ногу, но звуки шагов позади меня становятся все ближе.

Над головой гремит гром. Никто не услышит моих криков.