Все, что я могу спросить, это

— Как?

— Я получила твои сообщения. — Ее обычно слащавый голос превратился в горький. — Я использовала номер, который невозможно отследить, как меня учил Джордан.

— Но… где ты была? Мы все думали… — Мне не обязательно произносить эти слова вслух. Она знает, о чем я хочу сказать.

— Моя бабушка, Диди, владеет ранчо в Нью-Гэмпшире. Там я и остановилась. Мой дедушка… — Она прикусывает губу и опускает взгляд. — Он был как Джордан. Бабушка меня поняла.

Все это время Софи была в Нью-Гэмпшире. Она была так близко. Тот пост в Reddit о том, что Софи видели на ранчо с коротко подстриженными и перекрашенными в блондинку волосами, не был выдумкой.

— Она не рассказала твоим родителям? — Самое меньшее, что Софи могла сделать, это сообщить своей семье, что она в безопасности. Может быть, тогда ее отец не допился бы до тюрьмы, ее мать не ополчилась бы против всех, а ее брат месяцами не винил бы себя в том, что ее нет.

— Как я уже сказала, она поняла. Она знала, что я в безопасности и что моя мама простит ее. В конце концов.

Я все еще не могу поверить, что она действительно здесь. Я разговариваю с Софи Мариано. Живой и невредимой.

— Что случилось? — Спрашиваю я. — В ту ночь.

Она вздыхает, и я точно знаю, почему она не хочет об этом говорить. Я тоже ненавижу говорить об этом.

— На вечеринке я поднялась наверх, чтобы переодеться во что-нибудь сухое после того, как ты столкнула меня в бассейн.

Я съеживаюсь.

— Извини за это.

Она качает головой.

— Честно? Я рада, что ты это сделала. Потому что, пока я была в комнате Джордана, я нашла его второй телефон. — Ее голос срывается. — Я нашла все — фотографии, сообщения, профили, приложения для отправки текстовых сообщений, все это. Он нашел меня в своей комнате и запер в ванной, чтобы никто не услышал, как я кричу.

О боже мой. Я не могу представить, насколько она, должно быть, была напугана, зная, что преследователь заманил ее в ловушку.

— Потом, когда все разошлись, он попытался отговорить меня от обращения в полицию. Я порвала с ним, сказала ему держаться от меня подальше. — Теперь ее голос дрожит. — Момент, когда ты пытаешься уйти, всегда самый опасный. Именно тогда твой собственнический, контролирующий, манипулирующий парень пытается убить тебя.

Она потирает затылок, чуть ниже линии роста волос. При воспоминании о той ночи ее голос до сих пор дрожит.

Когда я смотрю на нее, я вижу свое будущее. Если бы я не узнала о ключе, если бы я не осознала правду, пока не стало слишком поздно, я могла бы закончить так же, как Софи.

Она обхватывает руками живот, успокаивая себя.

— Он прижал меня к стене и начал душить. Я пыталась оттолкнуть его, поцарапала. Ничего из этого не помогало отбиться от него. Тогда я ударила его коленом и сумела убежать. Я села в свою машину и просто… поехала. Я даже не понимала, что еду к Диди, пока не попала туда.

Часть меня не может представить, чтобы Джордан делал все это с Софи. Девушка, которую, по его словам, он любил. Девушка, к которой я столько лет ревновала, потому что у нее было все, чего я хотела. Которую я месяцами ненавидела, пока встречалась с Джорданом, потому что она была у него первой.

Но гораздо большая часть меня — та, которая наконец узнала правду о человеке, которого я когда-то называла своим парнем, — знает, что он способен на все, что сделал с Софи. И даже хуже.

— Но почему твоя семья решила, что ты мертва? — Спрашиваю я. Это единственное, чего я не могу понять.

— Ты делаешь то, что должна, когда находишься в режиме выживания. — Эмоции исчезли из ее голоса. — Если бы я вернулась домой, то он убил бы меня, а если бы я сказала маме, что со мной все в порядке, она бы захотела, чтобы я вернулась. Выдвинула обвинения. Но это Джордан. Его мама — мэр. Его отцу принадлежат почти все предприятия в городе. С ним ни за что не случилось бы ничего плохого. Только со мной.

Она права. Вот почему я пока никому не сказала, кроме Майлза. Пока у меня не будет доказательст — никто в этом городе не поверит, что за этим стоит их идеальный золотой мальчик.

— Так почему же ты вернулась сейчас?

Софи оглядывает огромный дом перед собой.

— Потому что я слышала, что Майлза арестовали за преследование. Мне пришлось вернуться и очистить его имя.

— Он уже вышел.

— Я знаю. Диди рассказала мне. Но… — Ее глаза сужаются, и я понимаю, что она за девушка сейчас — девушка, жаждущая мести. — Я должна доказать, кто настоящий сталкер.

Да. Мы сделаем это.

— Я просто… — я качаю головой, пытаясь сморгнуть слезы. — Я все еще не понимаю. Зачем ему это делать? Он любил меня. Он любил тебя.