— В тот момент я лишь хотел, чтобы тебе стало легче. Я боялся перейти ту черту, из-за которой не смогу вернуться в твою жизнь.

— То есть, по-твоему, ты ее все же не перешел? А раз не перешел, то было вполне благородно растоптать подобным образом мое сердце?! — почему меня не покидало чувство, будто мы говорили о разных вещах?.. Как бы там ни было, я продолжала наступательные действия: — Чем ты лучше Велесова?

— Я и не сравнивал себя с ним, потому что меньше всего на свете хотел бы повторить его ошибки, иметь ту же значимость в твоей жизни. Я не хотел стать им для тебя!

— Да что с тобой такое! Ты с ним и не сравнился бы никогда! Потому что ты хуже! Ты гораздо хуже этого мерзавца! — отбросив все «но», «нафиг», «к черту» и так далее, выкрикнула я.

— Ты так считаешь?

— Да! Я так считаю! Я тебе верила, я верила в тебя! Была б моя воля, я бы таких, как ты… — снова не договорила я, но на этот раз мне не затыкал рот поцелуй, меня просто одолело бессилие. Мои руки аморфно повисли вдоль тела.

— Так чего ждешь? — повторил он те же самые слова, что и в тот день нашей первой встречи. — Вперед.

Сегодня моя решительность сбавила обороты, но, к сожалению, не потому что в этот раз я была трезва. Моя жалостливая любовь по-прежнему атрофировала мышцы и мысли, вот только смелости не добавляла.

— Не могу, — выдохнула я.

— Это еще почему?

— Потому что хочу послать тебя ко всем чертям…

— Уверена? — подойдя вплотную, спросил он. Этот голос звучал очень зловеще, нет — интимно, что меня вдруг бросило в дрожь. Его пальцы коснулись моей шеи сзади, но за миг до этого я кое-что поняла… — Даже если помню каждое прикосновение и каждый стон… Я был готов разыгрывать неведение вечно, но когда у меня не осталось больше никаких аргументов, то вынужден завершить это милое притворство. Еще до всех тех признаний Владу, до его взаимности, уже тогда ты была моей…

— Ты слишком романтизируешь! — отвернулась я.

— Неужели? — в его голосе игриво слышалось недоверие, будто он поймал ребенка на обмане.

— Чего тогда мистер всезнайка не объявил обо всем раньше? Хотел шоу или что?

— Я тоже человек, я не святой… — разочарованно ответил он. — Мне хотелось, чтобы ты сама сделала этот вывод, чтобы ты осознанно решила быть со мной.

— Ах, вот оно что. Осознанно, значит… — не знала я, как ударить рукой, в которой не было костей. Похоже, здесь не было ни одного благородного рыцаря, а мне виделись целых два… — Ну и как? Чем закончился твой эксперимент?

— Эксперимент? — нахмурился он, но развивать не стал. — Ничем хорошим. Меня бросили…

— Тебя?! — чуть ли не взвизгнула я. — Те-бя?!

Вместо ответа он не удержался и просто сгреб меня в охапку и, вжавшись что было сил, сказал:

— Ты выбрала другого.

— Так ты винишь меня в наших неудачах?! — задыхалась от несправедливого осуждения я. — С первого твоего появления в моей жизни я всегда выбирала тебя! Тебя! А ты женился на Мире!

— А? — он отстранился и посмотрел на меня непонимающим взглядом. — Мира? Какой ерунды ты наслушалась?!

— Будешь отрицать?! Немыслимо!

— Уж попробуй поверить! — так же эмоционально ответил Радич. Его цепкие пальцы сжали мои плечи в попытке не потерять.

— Ты смял мой подарок! — страшась развивать эту тему из-за того, что все было слишком серьезно, выкрикнула я.

Зореслав улыбнулся и немного расслабил объятия. Воспользовавшись моментом, я попыталась реанимировать коробочку от молодоженов. Картон, перевязанный атласной лентой, превратилась в мятое ничто. Не жалея упаковки, я отбросила крышку и заглянула внутрь.

Марина Николаевна отвратительная женщина… Лишила стольких незамужних подруг извечного ритуала в пользу такой несчастной, как я! Вот ведь самодурка! Слезы непроизвольно застилали взор при виде букета невесты, который пожертвовала мне моя добрая подруга в качестве искреннего пожелания обрести свое счастье. Всхлипывая от эмоций, я достала миниатюрную композицию из весенних цветов, но не смогла ею насладиться…

Внизу, под воздушными лентами было еще кое-что. Маленькая темно-синяя бархатная коробочка привлекла мое внимание. Поначалу я была в недоумении, зачем Марине Николаевне делать мне подобные подарки, но почти сразу, на интуитивном уровне поняла, что этот футляр вряд ли был от жениха и невесты…

— Все началось свадьбой, ею же и закончится… — тихо произнес он и неотрывно глядел мне в глаза.

Это была маленькая импровизация Зореслава, а еще моих дорогих друзей Марины Николаевны и Павла Александровича. Только у Радича хватило бы на такое глупости! Только он настолько же безумен, насколько находчив. Похоже, моя судьба наконец-то признала свои долги передо мной и вместе с цветением сирени — пышным и ароматным — начала выплачивать компенсацию.

Я улыбнулась и опровергла:

— Все началось свадьбой, ею же и останется!